peace means having a bigger stick than the other guy
АУ про совместное задание
часть один. 3724Иногда Клинт ненавидит свою работу. Достаточно редко, чтобы это не оказывало никакого влияния, но не обращать внимания на приступы острой неприязни к тому, что делает и к тем, кто отдает распоряжения это делать, не получается. Когда у очередной цели в процессе выполнения задания вдруг обнаруживается семья, да, не заслуживающая тех мерзавцев, что по какой-то случайности достались им в родственники, но все равно семья. Бартон слишком хорошо знает, что такое – терять семью. Когда приходится менять билет на самолет до дома в последний момент и лететь по срочному вызову куда-нибудь на Восток – и вместо прохладного сентября в Нью-Йорке дышать раскаленной пылью. Когда приходится прощаться с Наташей - а это происходит каждый раз. Но особенно, когда Фьюри, прекрасно зная способности своего лучшего агента, растрачивает их на подобную хрень.
Клинт даже не скрывает того, что думает – говорит прямо, слово в слово с мыслями. За плечами пара дней в лазарете, за пределами базы разрушенный Манхэттен, а по ночам – все ещё Локи. И папка с заданием – стрелку хватает нескольких секунд изучения вложенных файлов, чтобы уловить суть – на фоне всего этого выглядит полным издевательством.
- У него своих не хватает? – раздражение в голосе слишком очевидно, и Ястреб даже не пытается его скрыть – в этом директор ему отказывать не в праве. – Или вы решили меня разжаловать? Это ссылка?
- Бартон, я ценю твое остроумие, но избавь меня от необходимости объяснять тебе очевидное. Если я начну делать это с серьезным видом, то буду выглядеть идиотом, а моему чувству юмора необходимо выспаться, - это правда. Фьюри выглядит неважно: в отличие от самого Клинта и остальных агентов, полковник в последние две недели разгребал последствия «спасения» Нью-Йорка. Та самая часть работы, которую стрелок ненавидел всегда. Бумаги и отчеты. Только директор от неё отвертеться не мог, у Бартона иногда получалось.
Он недовольно закатывает глаза и ещё раз просматривает папку с заданием, в конце концов коротко пожимая плечами – разумеется, он возьмется. Вариант «отказаться» даже не рассматривается. Но у них с Ником достаточно доверия даже в модели «начальник-подчиненный», чтобы Клинт мог беспрепятственно выразить недовольство.
Впрочем, Фьюри и сам далек от восторга – это видно по короткой усмешке, которую он бросает Бартону, когда тот кладет папку на стол, оставляя её открытой на странице с комментариями по заданию. В усмешке – сочувствие, и немного интереса. Ну да, стрелку тоже очень интересно, как он будет со всем этим справляться.
- Главная цель – Уилшэр. Несмотря на то, что значится над моей подписью – теперь все, что требует вашего с Наташей участия, проходит одобрение Совета. Нам нужен Уилшэр, Совету – безопасность Старка. Поэтому официально – мы не знаем кто это будет, и когда. Официально – ты во главе сопровождения Старка. Что делать, когда вы будете на месте, ты знаешь.
Клинт кивает, сжав губы в тонкую полоску – Совет никогда ему не нравился. И это было взаимно. Всегда. И случившееся во время атаки Локи любви не прибавило. Бартон не спрашивал, чего директору стоило спустить на тормозах его собственное «предательство» - старикам, которых он видел только на экранах мониторов, было плевать на всю магию и волшебство. И то, что убийство своих и нападение на Хэликэрьер осталось без последствий и санкций, было в глазах Ястреба куда большим чудом.
А теперь Совет мешал им работать. Было бы куда проще просто действовать привычными Щ.И.Т.у методами. «Ловля на живца» была естественным процессом и, что важнее, действенным - кто бы ни был в роли червяка на крючке. Они всегда работали открыто. Пока дело не коснулось Старка. Его безопасность вдруг оказалась важнее того, у кого они сидели на хвосте уже полтора года, и почти идеальная возможность поймать появилась только сейчас. Но Старк. Разумеется.
Наташа будет в «восторге».
- Клинт, - голос директора застает его уже в дверях, и стрелок, не обернувшись, замирает, готовый к неофициальному – но приказу. Именно так Фьюри обычно добавляет то, что выходит за рамки необходимого, но должно быть выполнено. Неукоснительно. – Присматривай за ним.
Отлично. Обеспечить охрану жизни того, кто непременно вызовет желание прибить собственными руками. У директора все в порядке с чувством юмора, он зря в себе сомневался.
- Присматривай за ним! – рассерженно говорит Клинт, и Наташа отодвигает уже пустой стакан на другой конец стола. На всякий случай. - Как будто я не знаю, что это значит. Будь его нянькой – следи за тем, чтобы не помешал операции, следи за тем, чтобы не полез сам, следи за тем, чтобы остался жив. И при этом ещё возьми Уилшэра. Живым. Когда в подтанцовке у меня пляшет Старк, которому обязательно приспичит оказаться в первом ряду.
- Я думала, вы с ним неплохо сработались во время атаки читаури, - Романофф чуть улыбается – немного сочувственно, она знает, что такое «ответственность» в исполнении Тони Старка, и немного укоризненно – ей кажется, что Клинт преувеличивает масштаб проблемы.
- Я слишком внимательно читал твой отчет, чтобы тешить себя иллюзиями, - огрызается стрелок, скрещивая руки на груди. Сравнивать глупо. Тогда они оба были в равных условиях – по большей части просто хотели выжить и не допустить этих тварей на Землю. Сейчас все было иначе. Сейчас это был его, Ястреба, мир. Он знал законы, знал правила. И знал, что Старк обязательно их нарушит.
Наташа мягко смеется и пожимает плечами:
- Ты даже не даешь ему шанса.
- А должен? – Клинт притягивает к себе папку с файлами по заданию и открывает на второй странице. С фотографии на него смотрит Старк. Олицетворение того, отсутствие чего стрелок считал основой успешного завершения любой операции – потеря контроля. Старк не знал ничего о самоконтроле. Учить и объяснять у Бартона времени не было. Желания, впрочем, тоже.
Наташа внимательным, долгим взглядом изучает выражение на его лице, а потом поднимается и, подойдя к Клинту со спины, наклоняется, чтобы рассмотреть открытую страницу ближе – сейчас Романофф воплощение мягкости. Ровно то, что нужно стрелку, когда он на взводе, и возможности избавиться от причины раздражения нет, и в ближайшее время не предвидится.
- Будет сильно мешаться – сними ему девочку, и не увидишь в течение нескольких дней, - со смешком говорит Наташа, опуская подбородок на плечо стрелка. Прикрывая спину. Успокаивая. – Он предпочитает рыжих, - добавляет она, чуть поворачивая голову, и касаясь щеки Клинта коротким поцелуем.
Тот сперва улыбается, а потом поднимает на уже выпрямившуюся Романофф наигранно возмущенный взгляд:
- Рыжих?
- Бартон, не заставляй меня вспоминать, как правильно креститься – такое и в страшном сне не приснится. Я просто говорю, что все не так плохо, как тебе кажется.
Все действительно не так уж и плохо. Старк встречает его прямо на взлетной полосе фирменной усмешкой и коротким:
- Леголас, - после чего кивком головы указывает на трап у самолета, предлагая подняться – у Клинта складывается ощущение, что миллиардер словно именно его и ждал, хотя это слишком абсурдно, чтобы быть правдой. И подтверждением тому – отсутствие Старка в поле зрения на протяжении всего перелета. Стрелок даже думает, что его сочли не достойным пребывания в огороженной светлой занавесью зоне какого-нибудь экстра-комфорта, хотя представить, что может быть комфортнее нынешних условий – сложно. Но все равно – мысль есть, и когда одна из стюардесс прогоняет ее, обмолвившись, что Старк банально отправился спать, как только самолет начал набирать высоту, Бартон невольно чувствует облегчение. И вместе с ним приходится себе признаться – полностью абстрагироваться от задания бок о бок с тем, кто в каком-то смысле прикрывал спину во время вторжения на землю инопланетных тварей, не получается. Впрочем, когда все же придется это сделать – Клинт знает, что все пройдет без сожалений.
«Ты была права. Все не так уж плохо», - пишет он Наташе через несколько часов после приземления в международном аэропорту Женевы. Часть про то, что в работе, связанной со Старком, есть свои плюсы, он опускает. Но они и правда есть – в таких условиях выжидать добычу Ястребу ещё не приходилось. Даже в тех случаях, когда задания заносили его в столицы Европы, а лица, стоявшие в строчке «цель» могли затесаться в списках Forbes, все равно – роскоши не было: даже в Щ.И.Т.е знали, что такое бюджет, да и банально не было необходимости. Работать можно было и из номеров дешевых отелей – все, что входило в «райдер» стрелка, умещалось в одну строчку: душ, кровать, уединенность и доступ к сети.
Со Старком надеяться на что-то подобное было бы смешно. Статус миллиардера подтверждается всем. И Клинт, никогда не стремившийся и не чувствующий потребности в сверхмерном комфорте, не видит причин, по которым должен отказываться – в конце концов, ему вряд ли когда-нибудь представиться ещё одна возможность на себе испытать жизнь человека, совершенно не считающего деньги.
И было бы ещё лучше, если бы это не доставляло проблем. Но в его работе «лучше» бывает редко – обстоятельства часто делают все, чтобы усложнить выполнение задания. Текущее – не исключение.
В номере, в котором останавливается миллиардер, можно заблудиться – и это, разумеется, лишняя головная боль. Слишком много вариантов отхода, слишком сильно распыляется внимание.
- Это не самый лучший вариант, - замечает он, когда входит в то, что должно служить в люксе холлом, но на деле чуть ли не занимает половину площади их с Наташей квартиры. – Сколько здесь комнат?
- Четыре. Или пять, - пожимает плечами Старк, заглядывая за угол – но сосчитать не представляется возможным, он выхватывает только угол овального обеденного стола.
Клинт закатывает глаза и хмыкает:
- Даже если в каждой будет по одному из наших парней, они банально не успеют до тебя добраться – тут же хоть стометровку бегай. Ты серьезно не можешь провести несколько дней в номере, в названии которого стоит, прости за кощунство, слово «стандарт»?
- Здесь нет «стандартов», - ухмыляется Старк и разводит руками. – И других вариантов не было – вы же сами просили, чтобы это все выглядело, как стандартный визит. Извини, Бартон – именно так и выглядят мои стандартные визиты. И скажи спасибо, что я отказался от пентхауса.
Клинт никак не комментирует ни последнюю реплику, ни предыдущие – в чем-то миллиардер прав. От прессы не ускользнуло бы нетипичное для Старка поведение, а лишнее внимание сейчас ни к чему. Стрелку и так казалось, что где-то они просчитались - обычное чувство, когда по плану все было слишком просто. Но Щ.И.Т. был уверен в своем информаторе, и у Ястреба не было оснований не доверять родной организации. Впрочем, как и своему чутью…
Старк, видимо, расценивает молчание за конец разговора и уходит куда-то вглубь номера. Перед этим окидывая стрелка долгим взглядом, но тот уже переключает внимание на положение двери, соединяющей люкс с соседним, «улучшенным стандартом» - если говорить понятиями миллиардера, и все равно слишком роскошным по мнению Клинта. Впрочем, он все ещё не жалуется – кровать, душ, сеть и относительная уединенность все ещё присутствуют. Как и максимальная близость к Старку, и это Бартона более чем устраивает.
Поэтому он и ловит миллиардера на выходе из номера через пару часов – тот выглядит на удивление свежим, словно за плечами нет многочасового перелета.
- Ты собрался… - предлагает Клинт, делая шаг из дверного проема в светлый коридор. Между ним и Старком несколько метров – от двери до двери, и стрелок машинально прикидывает расстояние на случай, если придется удерживать силой. И только после этого мысленно спохватывается – не самая лучшая идея, не самый лучший объект для подобных действий.
- Проветрится? – пожимает плечами Старк.
- Без охраны?
- Ты не поверишь, я без неё ежедневно передвигаюсь.
Клинт чувствует, что начинает злиться – именно по той причине, по которой наличие фотографии миллиардера в папке с заданием изначально вызвало желание отказаться. Старк – ребенок. Большой, избалованный, безответственный и капризный ребенок. Слова Наташи. Но Бартон готов был с ними согласиться сразу же, когда Романофф ещё только делилась впечатлениями от работы «помощницей» в Stark Industries. Лично убеждаться в её правоте у стрелка не было никакого желания. Он усмехается и делает шаг навстречу, даже не собираясь спорить и напоминать, что на всех презентациях и уж тем более в поездках за пределы Штатов, миллиардер не обходится без охраны:
- Видимо, нам следовало обсудить положение вещей до начала всего этого.
Старк даже не дергается – вряд ли понимает, что бесполезно, скорее, просто не понимает, что это значит – и пожимает плечами:
- Если бы я знал, что ваша «миссия», - он не удерживается от воздушных кавычек, - будет предполагать безвылазные вечера в номере, я бы отказался.
- От возможности убрать угрозу в виде человека, у которого более, чем достаточно шансов тебя убить?
- Один мало что изменит, - тихо, почти себе под нос хмыкает Тони и ухмыляется, прежде, чем произвести нарочито тонким голосом: - Мамочка, можно я пойду погуляю?
Клинту очень хочется его ударить.
- Тебе нужен честный ответ? Нет. Было бы лучше, если бы ты остался.
- Это будет выглядеть…
«…подозрительно», - заканчивает за него Бартон. Черт бы побрал Старка и его тягу к развлечениям. Конечно, наверняка расписан весь вечер вперед – попозировать перед камерами там, пофлиртовать с журналистками здесь. Клинт вздыхает:
- Возьми с собой как минимум двух человек – и ты свободен. Не будь идиотом, Старк, - говорит он, когда видит, как тот морщится. – Щ.И.Т. уверен, что мы на шаг впереди, я – нет. И гарантий, что все действительно случится послезавтра, тоже нет.
- Ты когда-нибудь пробовал кадрить девушек, когда у тебя за спиной маячат два накачанных парня?
Клинт хмурится – что-то в фразе цепляет, что-то, выходящее за грань того смысла, что хотел донести миллиардер, понимая, что спор проигран – но распознать, что именно, не выходит. Стрелок мысленно отмахивается и, адресовав Старку взгляд, ясно говорящий «один ты отель не покинешь», усмехается:
- У меня нет необходимости кадрить девушек, они сами приходят, - и скрывается в номере, на ходу отдавая по небольшой рации распоряжение сопровождать миллиардера.
Удивленно округлившихся карих глаз, как и заинтересованной улыбки секундами позже, он уже не видит.
Клинту нравится работать в тишине, пусть сейчас она и прерывается время от времени сообщениями от тех двоих, что он отправил вместе со Старком – это меньшее из зол. Он бы пошел сам, и тогда действительно было бы спокойнее, но вечер уходит на изучение планов номеров и, что важнее, фойе театра, в котором через сорок часов должна была стартовать финальная часть задания. И все действительно кажется простым – стрелок отмечает на плане несколько точек, из которых стрелял бы сам. Завтра, конечно, придется внести поправки, когда появится возможность осмотреться на месте лично, но Бартон уверен, что их будет немного.
Он отвлекается на звук пришедшего сообщения и удовлетворенно кивает, отодвигая телефон на край стола и оставляя послание без ответа. Рядом лежит официальный журнал отеля, в котором стрелок изначально пытался найти схемы комнат, но максимум полезной информации заключался только в метраже пентхауса, которым грозил Старк. И Клинт был действительно готов сказать спасибо – организовать охрану люкса было нелегким делом, что уж говорить про «номер», занимающий весь этаж и площадью больше тысячи квадратных метров. И черт бы побрал архитекторов с их любовью к окнам…
Еще полчаса – и черные контуры схемы оказываются испещрены красными крестами и вопросительными знаками, которые нужно будет проверить завтра, при свете дня. Клинт слышит как хлопает дверь в соседнем номере, кивает сам себе – вернулся – и оборачивается на мини-бар у стены за спиной. Все же минусов у той обстановки, в которую его загнала необходимость работать со Старком, намного больше, чем плюсов. И желание расслабиться – одно из них. Нагнанное комфортом, о котором кричало все, даже в его «стандартном» номере. Согласно журналу отеля он носил название «престиж».
Клинт вздыхает и переводит взгляд на дверь в ванную – тоже способ. Пусть и не такой действенный, как хороший виски. В том, что за дверью мини-бара стоит несколько бутылок именно хорошео виски, он не сомневался. Стрелок встает, потягиваясь, и замирает, слыша стук в дверь. Не входную. Ту, которая соединяла их с миллиардером номера.
Он напрягается, пытаясь проанализировать причины и степень опасности, а потом усмехается, закатывая глаза на собственную привычку сразу рассматривать худший вариант, и вспоминает о том, что там, за дверью, не кто-нибудь, а Тони Старк. И тех минут, что они провели на Манхэттене, как и рассказов Наташи, хватило, чтобы понять – Старк просто делает, часто без причины, только потому, что захотелось.
Но открывает дверь Клинт все равно, отойдя в сторону, и держа в левой руке Глок – небольшое напоминание о Таше, неизменно сопровождавшее на всех заданиях.
- Дорогая, я дома! – заявляет миллиардер, бесцеремонно входя в помещение, и выставляет перед собой бутылку виски. Бартон невольно усмехается, пропуская его – по каким-то иррациональным причинам ему в определенной степени не хочется раздражаться. По каким-то иррациональным причинам ему кажется, что Старк похож на него больше, чем кажется на первый взгляд. А на первый взгляд – они полная противоположность друг другу.
- Я знаю, мне сообщили, - коротко отзывается стрелок, пряча усмешку, и когда сине-зеленые глаза встречают взгляд карих в них только привычная собранность – что бы там ни казалось, выходить за рамки рабочей модели Клинт не собирается. Просто потому, что безответственности Старка с головой хватает и так.
- А мне сообщили, что ты весь вечер просидел здесь. Раз уж тебя не прельщают красоты ночной Женевы, я пришел тебя развлекать.
Бартон думает, что логики в предложении никакой, но это неудивительно – Старк не то, чтобы пьян, однако от трезвости далек. И это ещё один пункт в бесконечный список того, почему так хотелось отказаться от задания. Наверное, Наташа справилась бы с ним лучше. По крайней мере, с той частью, где требовалось быть «нянькой» миллиардера. Но Романофф была приметнее – сам Клинт мог легко сойти за одного из телохранителей Старка, связь с Щ.И.Т.ом было бы практически невозможно отследить. Женщина в рядах охраны вызвала бы интерес, а там уже и нашлись бы люди, способные узнать в Нат Черную Вдову.
- Ты всегда такой разговорчивый?
Клинт качает головой и открывает так и не закрытую дверь шире:
- Не после часу ночи. И я не пью на заданиях.
- Брось. Нас завтра ждут к двенадцати, успеешь проспаться.
Бартон не говорит ему про привычный режим и подъемы в семь утра – не к чему, такие как Старк не понимают. Он просто снова ловит взгляд карих глаз в цепкий захват сине-зеленых и тихо спрашивает:
- Ты готов веселить меня ценой потери концентрации с моей стороны? Цена – твоя жизнь, если ты не забыл.
Миллиардер перестает усмехаться и, сделав несколько шагов в сторону, ставит бутылку на стол:
- Не держи меня за идиота, Бартон. Я знаю, зачем здесь Щ.И.Т. Берите вашего киллера, я не против. Я и согласился-то побыть, как их называют, «подсадной уткой»?, в общем, ты знаешь, только потому что обязан вашему директору за ту инъекцию. И потому что знаю, что защиты лучше брони – нет. А она со мной. Так что делай свою работу, агент Бартон, только не создавай вид, что тебе так уж небезразлична моя жизнь. Я в курсе, как Щ.И.Т. расставляет приоритеты.
Клинт ничего не отвечает. Только смотрит, как Старк, фыркнув что-то себе под нос уходит, и думает, что теперь шансы «сработаться» исчезают окончательно.
Но на следующее утро миллиардер делает вид, как будто вчерашнего разговора и не было. Послушно стучится в дверь между номерами ровно без пяти одиннадцать утра – как и было оговорено ещё при заезде в отель. Отпускает несколько дежурных комментариев, сопровождаемых фирменной усмешкой, не то, чтобы очень смешных, скорее уже просто существующих без отрыва от образа Тони Старка. И Клинт не знает, почему это кажется странным – он то ли ждет извинений, то ли пытается подыскать подходящий момент, чтобы извиниться самому. Но в конце концов решает, что вариант, избранный миллиардером, не так уж и плох.
По крайней мере, когда Старк находит его в переполненном фойе Большого Театра Женевы и протягивает кружку с кофе, стрелок говорит «спасибо» без ещё чувствовавшегося с утра раздражения. И даже с неподдельным интересом спрашивает, как проходит подготовка к презентации.
- Понятия не имею, - миллиардер улыбается во все тридцать два и оглядывается. – Всем этим обычно занимается Пеппер, или те люди, которых она считает достойными. Моя задача – показаться для прессы, а потом поблистать в лучах прожекторов и сказать что-нибудь… да что угодно – их обычно все устраивает.
- Сейчас твоя задача – не высовываться. И дать спокойно работать.
Старк закатывает глаза, всем своим видом выражая, что ему уже надоел этот спор. Хотя по сути он даже и не начинался. Они молчат некоторое время – Клинт пьет кофе, миллиардер просто стоит, спрятав руки в передних карманах джинсов, и чуть раскачивается, перекатываясь с пятки на носок. Бартон опускает взгляд, почему-то всматриваясь в светло-коричневую кожу, наверняка дорогу, а потом вскидывает голову, исследует помещение и замечает:
- У тебя хреновая охрана, Старк.
- Что?
- Опер-группа Щ.И.Т.а будет здесь только завтра, так что сейчас тут всем заведуют исключительно твои парни. Я дал им приказ действовать самостоятельно – я рядом, так что угрозы нет, да и хотелось посмотреть, как они будут работать. Зрелище – не самое радостное. Спуск к лестнице, третий слева поворот, правый выход к партеру, направление к гардеробной – это как минимум. Все эти места без внимания твоих телохранителей, и из всех них можно стрелять. Конечно, с тем исходом, что стрелявшего поймают. Но здесь есть и два… - Клинт задирает голову, прикусывает нижнюю губу и кивает, - нет, три места, откуда можно сделать выстрел, а потом беспрепятственно уйти.
- Какие? – в голосе Старка неподдельное любопытство, но Бартон качает головой:
- Не скажу. Иначе ты завтра туда весь вечер будешь пялиться. Просто имей в виду – либо натренируй, либо смени охрану.
Старку все равно – он не знает даже одного имени из всех восьми человек, составляющих его «защиту», но что-то в тоне стрелка заставляет защищаться:
- Я их расслабил – к тому же на мне будет бронежилет. Собственного производства, та же броня – разве что не стреляет, - он усмехается, немного самодовольно, но больше с выражением «расслабься, ты слишком серьезно к этому относишься». И именно это выводит из себя.
Клинт так и не выпускает из левой руки кружку с кофе, правой обхватывает локоть миллиардера и отступает назад, дергая его на себя, заставляя чуть повернуться и скрыться в тени, бросаемой одной из громоздких люстр. Правой рукой действовать не так удобно, поэтому ему требуется на полторы, или даже две секунды больше, и это слишком много. Если действовать в полевых условиях, когда от скорости движений зависит своя или чужая жизнь. Но для Старка все это явно неожиданность, и сейчас это всего лишь демонстрация собственной точки зрения, поэтому задержка даже в две секунды незначительна, но Клинт все равно делает себе пометку поработать над этим, когда вернется домой. А пока миллиардер не отслеживает даже резкого движения стрелка за спину, и понимает, что произошло, только когда Бартон приставляет к задней стороне шеи дуло вытащенного из-за пояса Глока.
- Ну что, - с усмешкой произносит стрелок и прищелкивает языком, изображая нажатие на спусковой крючок. – Сильно тебе помог бронежилет собственного производства? Или завтра ты будешь щеголять в виде Железного Человека?
Миллиардер чуть ведет плечами – ему некомфортно, и Клинт опускает пистолет, пряча его обратно за пояс.
Через почти минуту напряженного молчания Бартон вздыхает:
- Тот, кого мы должны взять, мне не уступает. Я почти на сто процентов уверен, что он будет действовать на расстоянии, но «почти», Старк, «почти». А твоя охрана сейчас даже не посмотрела в нашу сторону. Поэтому не мешай мне работать, договорились?
Тони примирительно поднимает вверх руки, одними губами говоря недовольное «уговорил», и, услышав как-то очень кстати прозвучавшее «Мистер Старк» с другого конца фойе, уходит. Клинт хмыкает, достает телефон и открывает фотографию плана со вчерашними пометками. Как он и думал, их будет немного.
На мгновение стрелок чувствует на себе долгий, по-настоящему изучающий взгляд – как раз с того направления, куда ушел миллиардер. Но когда, через несколько секунд, стрелок смотрит в его сторону, видит лишь немного дерганное движение темноволосой головы.
часть два. 4197«Зря кипишил», - с усмешкой думает Бартон, наблюдая за тем, как в фойе заканчиваются последние приготовления, и умению мисс Поттс выбирать людей действительно нужно отдать должное – светлые экраны для проекторов и растяжки с логотипом Stark Industries на удивление гармонично смотрятся в золотом интерьере Большого Театра Женевы. Странное место на вкус стрелка для презентации высоких технологий, но поэтому он и всего лишь агент – каким бы статусом его не окрещивал Фьюри – а не глава, или хотя бы не помощник главы, международной корпорации.
Но Клинту нравится новый опыт – по большей части любой. Поэтому и переносить постоянные разъезды было легче – куда проще отправляться, зная, что впереди ждет что-то неизведанное, чем с тоской смотреть на очередную удаленную от Нью-Йорка точку на карте. Опыт не всегда был приятным, но в этом тоже был свой смысл.
Сейчас, когда случай позволил оказаться практически внутри «рабочего дня» Тони Старка, найти в этом свалившемся на голову опыте что-то полезное было сложно. Разве что добавить ещё пару красочных эпитетов в характеристику миллиардера. Но Клинту все равно было интересно – к тому же завтра времени на разглядывание не будет. Завтра. Согласно плану. Согласно полученным от информатора данным.
«Зря кипишил», - ещё раз повторяет про себя стрелок, дожидаясь, пока Старк закончит интервью – официальная часть начнется чуть меньше, чем через сутки, но вид журналистки и уставившийся куда-то значительно ниже её лица взгляд миллиардера, говорит лучше любых слов, почему ей было сделано исключение.
Все идет по плану. И все же Клинта не покидает одно из самых неприятных ощущений, которые только могут быть у агента в разгар задания – словно они что-то упустили. Отдел разведки, Фьюри, он сам – что-то прошло мимо них, и теперь поздно исправлять. Только ждать, когда ударит. Со всей силой. Как обычно бывает в таких случаях – оглушающим взрывом.
Взрыва нет. Зато есть звук выстрела. Со стороны гардеробной. И следом, почти одновременно, в тот момент, когда Бартон рефлекторно разворачивается в направлении источника звука – женский крик. Первая реакция – поднести ко рту запястье с переговорным устройством, встроенным в часы, чтобы отдать охране приказ увести Старка. Вторая – выматериться прямо в микрофон, забывая о том, что сейчас его слышат сразу восемь человек, потому что миллиардер уже несется в направлении гардеробной.
- Идиот, - выдыхает Клинт, бросаясь следом.
У Старка нет оружия, и выяснить – присутствовал бронежилет сейчас или существовал лишь в теории на завтрашний день, так и не получилось. Старк – действует, потому что хочет, импульсивно и не думая. Старк – безответственный кретин, которому всегда хочется быть в центре внимания. И Бартону следовало отказаться от задания. Потому что сложно защищать того, кто так активно пытается влезть в самое пекло.
Стрелок даже не успевает отслеживать ход мыслей, они идут фоном, почти неосознанно, на переднем плане сейчас привычная схема действия Ястреба. Тот момент, когда всего за считанные доли секунды включается агент, готовый к тому, что умеет лучше всего. Охота.
Но добычи нет. Если улыбающийся, почти неприлично ржущий Старк, сидящий на обитой бордовым велюром скамейке, активно водящий чем-то белым перед лицом незнакомой Клинту девушки. Она полулежит на свободном месте, и чрезмерная бледность на худом лице прямо говорит об обмороке.
Бледность. Белый. Красного нет.
Он останавливается в нескольких метрах от миллиардера, моргает, делает глубокий вдох и понимает – ложная тревога. Накрутил себя сам, накрутил Старка.
«А охраны все так и нет. Серьезно, этих парней мало просто уволить… По-хорошему, отправить к Гэри на пару тренировок», - мысль случайная и совершенно некстати, но стрелок привык к этому – своего рода защитная реакция. И этих мгновений хватает, чтобы миллиардер перестал ржать и ответил, почти синхронно с все же решившимся на вопрос Клинтом:
- Что случилось?
- Театр!
- Что?
- Театр, Бартон, театр, - Старк снова смеется и переключает внимание на начавшую приходить в себя девушку. Стрелок только сейчас видит выдающийся живот и переспрашивает:
- Театр?
- Ну да. Здесь рядом старая малая сцена – почти не используется, но мы заняли основной зал, поэтому на эти дни там репетиция. Знаешь, что они ставят? «Евгения Онегина». Ты ведь знаешь? А слышимость тут отличная – сцена же прямо за стенкой. В общем, дуэль состоялась, кого-то убили. Как минимум сотню нервных клеток – моих и вот этой впечатлительной, - Старк выразительно косится на округлый живот, - дамы.
Клинт бы рассмеялся. И правда, нелепо все. Ровно та история, которая идеально подходит для того, чтобы в последствие стать агентской байкой. Из тех, что рассказывают в больших компаниях вместо анекдотов, завершая под дружный и не совсем уже трезвый хохот.
Бартон и правда бы рассмеялся. Если бы не одно «но». Дело всегда в каком-то незначительном на первый взгляд, но всегда таком важном «но». Он дожидается, пока Старк не передаст уже начинающую возвращать на щеки румянец девушку подоспевшему дежурному врачу. Дожидается, когда они, словно по какому-то благоволящему стрелку стечению обстоятельств, останутся одни – врач и два человека из персонала театра уводят девушку на улицу за свежим воздухом. Дожидается, пока миллиардер, не переставая время от времени смеяться, подходит к нему на достаточное для маневра расстояние. Дожидается даже фирменной усмешки и начала фразы, которую все равно не слышит. Потому что отводит в замахе руку и бьет. В последний момент только вспоминая, что у Старка завтра презентация, и резко уводя кулак вниз, от скулы, впечатывая его в солнечное сплетение – несильно, больше для того, чтобы снова доказать свою точку зрения. Но миллиардеру хватает, и Клинт с каким-то удовлетворением, слушает сдавленный стон и рефлекторный кашель, когда тот сгибается пополам.
А первый из телохранителей появляется только спустя пару минут.
В отель они возвращаются молча. Клинт сидит на переднем сиденье рядом с водителем и никак не реагирует на недовольный взгляд Старка, сверлящий затылок. Говорить не хочется – как и извиняться. Как и объяснять, почему и за что. А ведь придется, потому что миллиардер не понял. И это хуже всего.
Холл, лифт, коридор – тоже молча. И стрелок уже надеется отложить разговор до утра, но Тони ту часть охраны, которой предписано все время быть рядом, в свой номер, а сам решительно заходит в соседний вслед за Клинтом. Закрывает за собой дверь, кидает взгляд на так и не тронутую бутылку виски и останавливается у входа, скрещивая руки на груди.
Бартону очень хочется выбрать тактику игнорирования – и даже посмотреть, насколько Старка хватит. Стрелок готов поспорить, что он не успеет даже начать раздеваться и готовиться к душу. Но это было бы игрой, а Клинт все ещё слишком хорошо чувствует злость, чтобы вот так просто показывать себя с той стороны, которую знали лишь те, кому довелось работать с Ястребом долгое время.
- Ты не хочешь объяснить? – миллиардер наконец не выдерживает – его и правда не хватает надолго. Бартон только успевает положить Глок на столик рядом с кроватью. Медленный разворот – и сине-зеленые глаза выхватывают упрямый взгляд карих.
- Я предупреждал – не мешай мне работать. Какого хрена ты туда поперся?
- Мне досталось из-за недоразумения?
- Не строй из себя идиота, Старк. Мы оба подумали об одном и том же, и репетиция долбанной оперы – явно не оно. Да, повезло, случайность. А могло оказаться и то, от чего я, пусть, как ты считаешь, по официальной версии должен тебя уберечь. Но ты как будто специально лезешь под пули.
- Я с броней, кейс с ней – был в радиусе действия. Ты действительно думаешь, что я полезу куда-то с голыми руками? Клинт усмехается и качает головой, отвечать бесполезно – Старк действительно не понимает. Это нормально, он и не должен. Несмотря на вчерашнее ощущение, они все же слишком разные, чтобы хотя бы просто уметь договориться. Хорошо, что это всего лишь пара дней, и завтра все закончится. А сейчас нужно просто сделать вид, что разговор окончен и выпроводить миллиардера – извинений он все равно не дождется.
Но Старк решает по-своему. Лучшим вариантом для него, да для всех даже, было бы просто уйти. И утром снова делать вид, что ничего не было. Идеальные рабочие условия. Которых у Ястреба не было слишком давно. С чего бы им появляться сейчас?
Тони поджимает губы и добавляет:
- Хватит решать за меня – я как-то справлялся все это время и без вашего присмотра.
Клинт не выдерживает.
- Да, конечно, ты, Старк, герой. Поздравляю. Только запомни на эти несколько дней, потом можешь выбросить из головы, когда вернемся, да даже когда я скажу, что все закончилось – ты герой в Афганистане, своем Экспо Центре, на Манхэттене, в компании, где угодно – мне, честно говоря, плевать. Делай, что хочешь – спасай людей, снимай котят с деревьев, рискуй жизнью. Но не сейчас. Сейчас – ты мое задание. Моя ответственность, если хочешь. И если я возьму Уилшера, а ты в процессе сдохнешь – я выполню это задание. А этого недостаточно. Я делаю свою работу хорошо или вообще не делаю. А хорошо она будет выполнена, если получится не угробить тебя в процессе. И у меня получится, я хороший агент, Старк. Но не когда мне мешают работать. А ты именно этим и занимаешься!
Клинт не хочет кричать. Не собирался. Но все равно именно это и случается – он слишком распаляется в процессе. И единственное решение, которое кажется подходящим – уйти, не дожидаясь ответа. И хлопнуть дверью. Глупый, лишенный смысла жест, но все другие способы вымещения злости находятся по другую сторону Атлантики, либо недоступны ввиду завтрашнего дня. Поэтому вместо стрельбища, Наташи и стакана виски Бартон хлопает дверью собственного номера.
Старк стучится в стекло балконной двери – это Клинт видит, когда оборачивается на звук. В комнате светло, поэтому лицо миллиардера видно более, чем хорошо. Пришел извиняться. Стрелку не особо нужны извинения, он и сам не должен был – с любым бы другим не стал, скорее просто усилил бы охрану накануне вечером, запретив покидать комнату. А случившееся в театре прокомментировал бы сухим «делай, что хочешь, я снимаю с себя ответственность». Но Старку почему-то хотелось объяснить, хотя Бартон и знал, что тот не поймет. Но все равно решил «попробовать», так как умеет. Наверное, совместная защита Манхэттена все же давала больший отпечаток, чем он думал.
Сине-зеленые глаза находят взгляд карих, и Клинт пожимает плечами – безмолвное «входи, если так нужно».
- Ты платишь за номер, - добавляет он, когда Старк переступает невысокий порог. По сути, это даже не балкон, а терраса - слишком большая на вкус стрелка – та ее часть, которая принадлежит люксу. Но перегородка, отделяющая территорию от куска, отданного соседнему номеру, при желании не остановила бы и пятилетнего ребенка.
Поэтому два часа назад, оставив миллиардера за громко хлопнувшей дверью, Бартон возвращается к себе через люкс Старка. И заметив его фигуру, все ещё стоящую у входа, остается на балконе – свежий воздух помогает успокоиться, да других вариантов у него все равно нет. Каким бы придурком не был объект задания, бросать его – совершенно не в стиле Ястреба. И только потом Клинт понимает, что сам невольно сместил акценты «объекта». В папке с заданием под этой графой шел Уилшер.
- Я не знал, что ты так серьезно к этому относишься, - просто говорит миллиардер, и стрелок снова пожимает плечами. Он не жалеет о сказанном, у него вообще нет такой привычки, но не признать, что идея была не слишком уместной – нельзя.
- Но, готов поспорить, ты никогда не защищал Железного Человека, - продолжает Старк, делая осторожный шаг вперед. Словно ожидает нападения в любой момент. Клинт закатывает глаза и, хмыкнув, все же отзывается:
- Железным Человеков будешь, когда, не дай бог, окажешься у меня в напарниках. Сейчас ты делаешь то, что тебе говорят. Фьюри должен был об этом сказать.
- Да, что-то такое упоминал. Его сложно воспринимать серьезно – глаз очень отвлекает.
«Клоун», - думает Бартон, вспоминая рассказы Таши о поведении миллиардера на Хэлликерьере. Но получается как-то беззлобно.
Тони все же доходит до вытянутого, больше напоминающего шезлонг, кресла, в котором разместился стрелок, и опускается на соседнее:
- И не дай бог? Я думал, мы неплохо сработались?
Клинт непонимающе хмурится – что именно из всех их непродолжительной миссии могло создать впечатление «неплохо сработались»? А потом вспоминает – Манхэттен - и качает головой:
- Ты помнишь в деталях, что там было? Можешь не врать, по глазам вижу, что нет. Адреналин, желание выжить, инстинкт – но никак не способность работать в команде. Ты бы тогда и с Нат сработался.
- Она меня не любит?
- Абсолютно, - усмехается Клинт, и это почему-то топит лед. Настолько, что ему даже хочется извиниться за удар там, в театре, хотя он и знает, что Старк в полном порядке – рассчитывать силы стрелок умеет лучше, чем кто-либо другой. – И дерьмовая все же у тебя охрана, - вместо этого говорит он, поднимая взгляд в ночное небо.
Миллиардер видимо расслабляется. Кажется, он из тех людей, которым нужно поскорее избавиться от причины конфликта и дискомфорта. Это немного удивляет – главе многомиллиардной корпорации вряд ли приходится ежедневно купаться в любви и доброжелательности окружающих. Впрочем, снова Манхэттен – Клинт постоянно про него забывает.
- Это отсутствие Хэппи сказывается, - говорит Тони, и Бартон тратит несколько секунд, чтобы найти в ворохе информации о миллиардере, связь со знакомой фамилией. Вспоминает. Красочный рассказ Таши тоже – и приходится делать усилие, чтобы не рассмеяться. Нет, Хэппи, конечно, смог бы после курса тренировок войти в состав одной из опер-групп Щ.И.Т.а, но этого было недостаточно.
- Почему ты не взял его с собой?
- Не хочу, чтобы он был моей ответственностью, - Старк усмехается, но карие глаза смотрят серьезно. Клинт думает, что, может быть, он и ошибся, поставив на миллиардере лейбл «не поймет». Но ничего не отвечает, позволяет присутствующей здесь все два часа его одиночества тишине снова вступить в свои права. Возвращаться к прокручиванию по деталям завтрашнего вечера уже нет смысла – Старк прервал его как раз в той точке, когда пора было остановиться. Дальше получилось бы только во вред. К тому же, Уилшер никогда не действовал строго по часам, потому и все предыдущие попытки взять его оканчивались неудачей.
- Сегодня у тебя тоже «сухой» закон?
Клинт усмехается и кивает:
- Если за тобой придут ночью, моя трезвость – в твоих же интересах.
- Ну спасибо. Я, по-твоему, теперь должен спокойно спать?
- Разумеется, - Бартон отвечает практически хладнокровно – в этом он действительно уверен. Когда ему не мешают, он на самом деле хорошо делает свою работу. Пусть убивать у него получалось и лучше, чем защищать.
Старк не отзывается, замолкает, и Клинт снова чувствует на себе изучающий взгляд. Наконец понимая его природу – такое сложно с чем-либо спутать. И единственное, что чувствует в ответ – удивление: этого в отчете Таши не было. А слухи о миллиардере он никогда не изучал. И все же, ошибиться сложно. Почему-то это кажется странным – Бартон никогда особо не скрывал готовности снять напряжение что с парнями, что с девушками, возвращался он все равно неизменно к Наташе. Но это Старк, и его изучающий взгляд, ясно говорящий о том, что миллиардер сейчас именно что оценивает. Нравится или нет.
Ощущение взгляда тяжелеет.
Нравится.
Это ничего не меняет – он на задании, поэтому все, не касающиеся его мысли, жестко пресекаются, не успев развиться. Но сам интерес миллиардера… любопытен, и единственная оценка, которую позволяет себе стрелок: короткий вывод – он не уверен, что в другой ситуации отреагировал бы иначе. Не игнорированием.
Старк ждет ещё несколько минут. Клинт не знает – осталось ли его собственное открытие незамеченным или нет, но выяснять не собирается.
- Я пойду, - говорит Тони после непродолжительного молчания и поднимается. Бартону хочется опустить голову и посмотреть, есть ли на лице миллиардера разочарование, но сдерживается. Любопытство – совершенно не то, что требуется от агента его класса.
Где-то здесь нужно все же извиниться или сказать что-нибудь ободряющее, но Клинт только кивает, не отрывая взгляда от темного неба. На то, чтобы обсудить задание у них будет ещё половина завтрашнего дня, а остальному лучше остаться невысказанным.
Старк, кажется, действительно понимает. Спокойно выслушивает план действий, задает несколько уточняющих вопросов, повторяет за стрелком маршрут своего передвижения по залу, переставляя красный флажок на схеме фойе – в общем, ведет себя так, как Клинт от него совершенно не ожидал.
А может быть, просто боится за собственную жизнь. Обычно в это время они и начинали, те, кому приходил выступать в роли «наживки». За несколько часов до начала неизменно приходила паника. Некоторые даже срывались, отказываясь.
Миллиардер пока что молчит, но Бартон видит его напряжение. Оно естественно – несмотря на кейс с броней, несмотря на уже ждущую их в Большом Театре Женевы опер-группу Щ.И.Т.а, несмотря на Ястреба рядом, который очень хочет выполнить свою работу хорошо.
Но он ошибается. Старк выдает причину нервозности уже на пути к цели. Трогает Клинта за плечо, потянувшись с заднего сиденья, и, когда тот оборачивается, спрашивает, цепляя сине-зеленые глаза сосредоточенным взглядом карих:
- Ты говорил, что все может начаться в любой момент, раньше, чем по данным вашего информатора. Если не во время банкета, а во время презентации?
Бартон усмехается – немного жестко, но сейчас это сложно контролировать, он уже предельно собран, Ястреб готов к охоте:
- Я буду в зале. Замечу его раньше, чем он до тебя доберется.
Миллиардер качает головой:
- Не до меня. Ты же знаешь, сколько там будет людей. Если…?
Клинт не дает ему закончить, коротко хмыкает, с удивлением отмечая «вот она, ответственность Тони Старка», и медленно произносит:
- Мы постараемся этого не допустить.
Это максимум, на который он способен. Никаких гарантий, тем более, никаких обещаний. Этому он научился ещё в первые годы работы в Щ.И.Т.е.
- И на том спасибо, - неожиданно улыбается Старк. И стрелок думает, что, может быть, он рано поставил крест на возможности сработаться.
Он даже не знает, презентацию чего именно сейчас проводит Stark Industries.
«Нужно будет потом спросить», - ставит мысленную отметку Клинт, продолжая из-за кулис следить за залом – место хорошее, все просматривается как на ладони, кроме двух точек – по обоим краям сцены, на них угла обзора банально не хватает. Но там уже дежурят по два оперативника Щ.И.Т.а. Стрелку нравится перед важными миссиями делать для себя такие «зарубки» на будущее – мелкие, незначительные, им только предстоит осуществиться, и именно это важно. Бартон кидает короткий взгляд на часы – девяносто три минуты. Ещё семь, и Старк уйдет со сцены. Небольшая передышка – для них обоих – и пресс-конференция. Помещение небольшое, закрытое, будет легко. А дальше – основная часть. Уже оборудованное под то ли банкет, то ли фуршет фойе – и ещё больше внимания со стороны самого стрелка и опер-группы Щ.И.Т.а. На охрану миллиардера Клинт предпочитает не рассчитывать.
Шесть минут. Он ведет плечами - колчан со стрелами отзывается легким стуком наконечников о стенки – и на несколько мгновений перевод взгляд на Старка. Тот стоит в свете софитов, вполуоборот к залу, за спиной экран, принимающий изображение с проектора. На миллиардере бронежилет – в этом Бартон убедился лично перед отъездом – и единственная незащищенная зона, вызывающая опасения – выглядывающий из-под ворота белоснежной рубашки участок обнаженной шеи. Клинт бы стрелял именно туда. Как раз, если вспомнить план зала, по прямой линии идеальное место – балкон на последним ярусом. Бывший на протяжении всей презентации пустым – заняты оказались лишь партер и бельэтаж.
Стрелок на автомате прочерчивает линию выстрела и замирает, увидев на балконе движение. Прикрывает глаза на мгновение, воссоздавая перед глазами исписанный отметками план зала – пятый балкон слева, на стене над последним рядом сидений как раз выход в вентиляционную шахту. Черт.
- Старк, двигайся, - рявкает он в микрофон, врываясь в эфир между координатором презентации и миллиардером. Последний едва заметно вздрагивает – скорее всего от неожиданности, потому что ему хватает выдержки невозмутимо и практически естественно начать движение к противоположному краю сцены и не посмотреть при этом за кулисы. Туда, где Бартон уже вскидывает лук.
В плечо, он целился в плечо. Задача – взять, не убить. Поэтому выстрел – лишь отвлекающий маневр, попытка выиграть несколько секунд, пока Уилшер справляется с болевым шоком. Но Клинт его недооценивает, к тому моменту, когда он, одновременно с половиной состава опер-группы оказывается у балкона, на светлом бархате сиденья остается только красный след.
- Кто со Старком? – спрашивает Бартон, пересчитывая оперативников – четверо. Должно хватить.
- Броня со Старком, - жизнерадостно откликается миллиардер в микрофон, и стрелок чертыхается – действовать как можно тише, не привлекая внимания. Появление на сцене Железного Человека отсутствием внимания точно не назовешь.
- Расслабься, Леголас. С импровизацией у меня все в порядке. Где там ваш Уилшер?
Клинт молчит – один удар сердца, второй. Это неправильно, это против всех возможных приказов и дисциплины. Но это Старк. Который, как ни крути, совершенно не подходит под определение нормального объекта задания.
- Крыша, - выдыхает стрелок. – Остальные выходы под нашим контролем. Только задержать, - добавляет он, не совсем уверенный, что миллиардер его услышал.
Но когда они врываются на освещенную уличными прожекторами крышу, первое, что видит Бартон – вяло трепыхающегося в железной хватке парня.
«А Старк гуманист», - совершенно некстати думает Клинт, замечая, что Железный Человек держит «добычу» за неповрежденное плечо.
- Признайся, что ты был неправ, - уже в третий раз говорит миллиардер, в буквальном смысле не давая Бартону пройти к выходу – Уилшер сдан в руки опер-группы, и через несколько часов они уже будут в небе на пути к Нью-Йорку и базе Щ.И.Т.а. Клинту ещё необходимо пережить остаток фуршета, или банкета – он так и не определился, – и доставить Старка к Фьюри – та часть работу, которую стрелок ненавидит. Отчеты и необходимость пояснять, почему вдруг Железный Человек оказался непосредственным участников операции. Санкций, разумеется, не будет, но исписать несколько страниц его заставят.
- Как ты ушел со сцены? – вместо ответа спрашивает Бартон, по привычке все равно просматривая фойе. Но замечает только абсолютно бездарно рассредоточившихся по периметру телохранителей Старка. О том, что все закончилось, их никто не предупредил.
- Сказал, что мне звонит Пеппер, - миллиардер хитро улыбается и залпом допивает шампанское из длинного бокала на тонкой ножке.
- Они на это купились?
- Почему нет? Мы производим впечатление хорошей пары.
- Производите?
Тони пожимает плечами и озирается в поисках официанта. Шампанское – явно не то, что нужно. В конце концов, если бы не «зоркость» Ястреба, этот Уилшер мог бы и выстрелить.
- Ты и сейчас не хочешь выпить? – спрашивает он, выхватывая взглядом импровизированный бар у стены – для хозяина мероприятия там должно найтись что-нибудь покрепче.
Клинт на мгновение задумывается: в вопросе ответ на его собственный, и вместе с тем предложение - продолжение того изучающего взгляда. Бартон качает головой:
- Нет, сейчас я хочу в душ и спать.
- Тогда увидимся завтра утром. Я думаю, моя дерьмовая охрана справится с последней парой часов.
Он уходит, и Клинт почти с полминуты смотрит ему вслед, думая, что не успел спросить о сути презентации.
Тот, кто открывает дверь на стрельбище, очень старается не шуметь. Но Бартон, разумеется, слышит. Тратит несколько мгновений на оценку шагов – в них скорее неловкость, чем желание оказаться незамеченным. Клинт выдыхает и на время отключается от внешнего мира, снова возвращая всю концентрацию выстрелу.
Стрела входит рядом со своей сестрой-близнецом, и Ястреб слышит полувосхищенный свист. Оборачивается.
- Старк?
- Я решил, что можно. Хотя Фьюри предупреждал, что ты можешь и в морду дать, если тебя побеспокоить. Но я подумал, что у меня уже есть аванс, - он усмехается, так и оставаясь стоять, прислонившись к стене у входа.
- Это было всего один раз, - откликается Бартон, опуская лук. – И тогда я был слишком далек от спокойствия.
- А сейчас ты спокоен?
- Ну, как ты можешь заметить – фингала у тебя под глазом пока ещё нет, - Клинт почти улыбается – сейчас он и правда спокоен. Директор даже не стал комментировать конец операции, отмахнувшись облегченным «Учитывая, что во всем этом принимал участие Старк – я готовился к худшему». Уилшер оказался там, где и должен был – в недрах бесконечных коридоров Щ.И.Т.а, предоставленный выбору – работать на Фьюри или забыть о том, как выглядит город за пределами стен базы. И, самое главное, та часть задания, которую Клинт опасался больше всего – все прошло без огласки, никто даже и не заметил ни его выстрела, ни появления Железного Человека. Ну и Старк выбрался из всего этого живым. После хорошо выполненной работы Бартон всегда чувствовал себя спокойным.
- Больше ста метров, - вдруг говорит миллиардер. – Длина зала.
- Сто тринадцать, - на автомате поправляет стрелок.
- Сто тринадцать с половиной. Как ты… это сделал?
- Что именно?
- Попал в него, - в голосе Старка не… изумление, нет. Клинт прислушивается и сам с удивлением распознает в нем что-то напоминающее… восторг.
- Я не знаю, - говорит он. – Не думал об этом.
Тони, кажется, этот ответ устраивает. Он кивает, продолжая рассуждать о том, что сам всю жизнь имел дело с оружием, да и сейчас в броне все завязано на технике и искусственном интеллекте, и, прицел у него, конечно, шикарный, но все лавры по большому счету нужно отдать исключительно Джарвису.
Бартон терпеливо дожидается конца тирады, одними губами спрашивает «все?», и получив в ответ немного неловкую усмешку, разворачивается, чтобы сделать последний выстрел. В самую дальнюю мишень.
Окружающий мир снова переходит в режим «выключено». Но взгляд Клинт все равно чувствует. Потому что давно привык – сомнение, недоверие, нежелание признавать, что он может. Все это было, и в цирке, и в Щ.И.Т.е. Здесь – особенно. Почти каждый, кто оказывался с ним на стрельбище впервые, одаривал его этим взглядом. Исключения, конечно, были – Таша, которая к этому моменту уже просто знала, на что он способен. Фьюри, разумеется – иначе стрелка бы тут не было. И Фил – он всегда знал, что нужно сказать…
Миллиардер сейчас тоже смотрит по-другому. Бартон даже позволяет себе на несколько мгновений сосредоточиться на этом ощущении, пока не понимает, теперь удивляясь по-настоящему. Старк смотрит на него с уверенностью – что Клинт не промахнется. Как будто не ждет точного попадания, а даже знает – что оно будет. Именно то чувство, с которым стреляет сам Ястреб.
- Круто, - коротко комментирует Тони, когда стрела – Бартон понимает ещё по выстрелу - вонзается в центр мишени. И даже не идет к биноклю, чтобы проверить.
Клинт кладет лук перед собой, поворачиваясь к миллиардеру всем телом. И снова чувствует тот, другой взгляд. На этот раз не оценивающий, скорее, призванный его обладателя все же признать - нравится.
Он выдыхает – чуть резковато, прикрывая глаза, думая, что, разумеется, Старк не может не быть привлекательным. Это признавала даже Наташа. Хотя представить, что миллиардер будет согласен оказаться в роли принимающей стороны, было сложно, ведь не думает же он, что способен уговорить стрелка…
Бартон усмехается собственным мыслям – их ход лучше любых слов говорит, что он как-то незаметно для себя сдался. Всего лишь допустил возможность, конечно. Но этого для него уже достаточно.
Он догадывается о сути вопроса, ещё до того, как Тони открывает рот:
- Может, все-таки выпьем вместе?
Клинт вздыхает, улыбаясь:
- Ты, Старк, и мертвого уговоришь…
часть один. 3724Иногда Клинт ненавидит свою работу. Достаточно редко, чтобы это не оказывало никакого влияния, но не обращать внимания на приступы острой неприязни к тому, что делает и к тем, кто отдает распоряжения это делать, не получается. Когда у очередной цели в процессе выполнения задания вдруг обнаруживается семья, да, не заслуживающая тех мерзавцев, что по какой-то случайности достались им в родственники, но все равно семья. Бартон слишком хорошо знает, что такое – терять семью. Когда приходится менять билет на самолет до дома в последний момент и лететь по срочному вызову куда-нибудь на Восток – и вместо прохладного сентября в Нью-Йорке дышать раскаленной пылью. Когда приходится прощаться с Наташей - а это происходит каждый раз. Но особенно, когда Фьюри, прекрасно зная способности своего лучшего агента, растрачивает их на подобную хрень.
Клинт даже не скрывает того, что думает – говорит прямо, слово в слово с мыслями. За плечами пара дней в лазарете, за пределами базы разрушенный Манхэттен, а по ночам – все ещё Локи. И папка с заданием – стрелку хватает нескольких секунд изучения вложенных файлов, чтобы уловить суть – на фоне всего этого выглядит полным издевательством.
- У него своих не хватает? – раздражение в голосе слишком очевидно, и Ястреб даже не пытается его скрыть – в этом директор ему отказывать не в праве. – Или вы решили меня разжаловать? Это ссылка?
- Бартон, я ценю твое остроумие, но избавь меня от необходимости объяснять тебе очевидное. Если я начну делать это с серьезным видом, то буду выглядеть идиотом, а моему чувству юмора необходимо выспаться, - это правда. Фьюри выглядит неважно: в отличие от самого Клинта и остальных агентов, полковник в последние две недели разгребал последствия «спасения» Нью-Йорка. Та самая часть работы, которую стрелок ненавидел всегда. Бумаги и отчеты. Только директор от неё отвертеться не мог, у Бартона иногда получалось.
Он недовольно закатывает глаза и ещё раз просматривает папку с заданием, в конце концов коротко пожимая плечами – разумеется, он возьмется. Вариант «отказаться» даже не рассматривается. Но у них с Ником достаточно доверия даже в модели «начальник-подчиненный», чтобы Клинт мог беспрепятственно выразить недовольство.
Впрочем, Фьюри и сам далек от восторга – это видно по короткой усмешке, которую он бросает Бартону, когда тот кладет папку на стол, оставляя её открытой на странице с комментариями по заданию. В усмешке – сочувствие, и немного интереса. Ну да, стрелку тоже очень интересно, как он будет со всем этим справляться.
- Главная цель – Уилшэр. Несмотря на то, что значится над моей подписью – теперь все, что требует вашего с Наташей участия, проходит одобрение Совета. Нам нужен Уилшэр, Совету – безопасность Старка. Поэтому официально – мы не знаем кто это будет, и когда. Официально – ты во главе сопровождения Старка. Что делать, когда вы будете на месте, ты знаешь.
Клинт кивает, сжав губы в тонкую полоску – Совет никогда ему не нравился. И это было взаимно. Всегда. И случившееся во время атаки Локи любви не прибавило. Бартон не спрашивал, чего директору стоило спустить на тормозах его собственное «предательство» - старикам, которых он видел только на экранах мониторов, было плевать на всю магию и волшебство. И то, что убийство своих и нападение на Хэликэрьер осталось без последствий и санкций, было в глазах Ястреба куда большим чудом.
А теперь Совет мешал им работать. Было бы куда проще просто действовать привычными Щ.И.Т.у методами. «Ловля на живца» была естественным процессом и, что важнее, действенным - кто бы ни был в роли червяка на крючке. Они всегда работали открыто. Пока дело не коснулось Старка. Его безопасность вдруг оказалась важнее того, у кого они сидели на хвосте уже полтора года, и почти идеальная возможность поймать появилась только сейчас. Но Старк. Разумеется.
Наташа будет в «восторге».
- Клинт, - голос директора застает его уже в дверях, и стрелок, не обернувшись, замирает, готовый к неофициальному – но приказу. Именно так Фьюри обычно добавляет то, что выходит за рамки необходимого, но должно быть выполнено. Неукоснительно. – Присматривай за ним.
Отлично. Обеспечить охрану жизни того, кто непременно вызовет желание прибить собственными руками. У директора все в порядке с чувством юмора, он зря в себе сомневался.
- Присматривай за ним! – рассерженно говорит Клинт, и Наташа отодвигает уже пустой стакан на другой конец стола. На всякий случай. - Как будто я не знаю, что это значит. Будь его нянькой – следи за тем, чтобы не помешал операции, следи за тем, чтобы не полез сам, следи за тем, чтобы остался жив. И при этом ещё возьми Уилшэра. Живым. Когда в подтанцовке у меня пляшет Старк, которому обязательно приспичит оказаться в первом ряду.
- Я думала, вы с ним неплохо сработались во время атаки читаури, - Романофф чуть улыбается – немного сочувственно, она знает, что такое «ответственность» в исполнении Тони Старка, и немного укоризненно – ей кажется, что Клинт преувеличивает масштаб проблемы.
- Я слишком внимательно читал твой отчет, чтобы тешить себя иллюзиями, - огрызается стрелок, скрещивая руки на груди. Сравнивать глупо. Тогда они оба были в равных условиях – по большей части просто хотели выжить и не допустить этих тварей на Землю. Сейчас все было иначе. Сейчас это был его, Ястреба, мир. Он знал законы, знал правила. И знал, что Старк обязательно их нарушит.
Наташа мягко смеется и пожимает плечами:
- Ты даже не даешь ему шанса.
- А должен? – Клинт притягивает к себе папку с файлами по заданию и открывает на второй странице. С фотографии на него смотрит Старк. Олицетворение того, отсутствие чего стрелок считал основой успешного завершения любой операции – потеря контроля. Старк не знал ничего о самоконтроле. Учить и объяснять у Бартона времени не было. Желания, впрочем, тоже.
Наташа внимательным, долгим взглядом изучает выражение на его лице, а потом поднимается и, подойдя к Клинту со спины, наклоняется, чтобы рассмотреть открытую страницу ближе – сейчас Романофф воплощение мягкости. Ровно то, что нужно стрелку, когда он на взводе, и возможности избавиться от причины раздражения нет, и в ближайшее время не предвидится.
- Будет сильно мешаться – сними ему девочку, и не увидишь в течение нескольких дней, - со смешком говорит Наташа, опуская подбородок на плечо стрелка. Прикрывая спину. Успокаивая. – Он предпочитает рыжих, - добавляет она, чуть поворачивая голову, и касаясь щеки Клинта коротким поцелуем.
Тот сперва улыбается, а потом поднимает на уже выпрямившуюся Романофф наигранно возмущенный взгляд:
- Рыжих?
- Бартон, не заставляй меня вспоминать, как правильно креститься – такое и в страшном сне не приснится. Я просто говорю, что все не так плохо, как тебе кажется.
Все действительно не так уж и плохо. Старк встречает его прямо на взлетной полосе фирменной усмешкой и коротким:
- Леголас, - после чего кивком головы указывает на трап у самолета, предлагая подняться – у Клинта складывается ощущение, что миллиардер словно именно его и ждал, хотя это слишком абсурдно, чтобы быть правдой. И подтверждением тому – отсутствие Старка в поле зрения на протяжении всего перелета. Стрелок даже думает, что его сочли не достойным пребывания в огороженной светлой занавесью зоне какого-нибудь экстра-комфорта, хотя представить, что может быть комфортнее нынешних условий – сложно. Но все равно – мысль есть, и когда одна из стюардесс прогоняет ее, обмолвившись, что Старк банально отправился спать, как только самолет начал набирать высоту, Бартон невольно чувствует облегчение. И вместе с ним приходится себе признаться – полностью абстрагироваться от задания бок о бок с тем, кто в каком-то смысле прикрывал спину во время вторжения на землю инопланетных тварей, не получается. Впрочем, когда все же придется это сделать – Клинт знает, что все пройдет без сожалений.
«Ты была права. Все не так уж плохо», - пишет он Наташе через несколько часов после приземления в международном аэропорту Женевы. Часть про то, что в работе, связанной со Старком, есть свои плюсы, он опускает. Но они и правда есть – в таких условиях выжидать добычу Ястребу ещё не приходилось. Даже в тех случаях, когда задания заносили его в столицы Европы, а лица, стоявшие в строчке «цель» могли затесаться в списках Forbes, все равно – роскоши не было: даже в Щ.И.Т.е знали, что такое бюджет, да и банально не было необходимости. Работать можно было и из номеров дешевых отелей – все, что входило в «райдер» стрелка, умещалось в одну строчку: душ, кровать, уединенность и доступ к сети.
Со Старком надеяться на что-то подобное было бы смешно. Статус миллиардера подтверждается всем. И Клинт, никогда не стремившийся и не чувствующий потребности в сверхмерном комфорте, не видит причин, по которым должен отказываться – в конце концов, ему вряд ли когда-нибудь представиться ещё одна возможность на себе испытать жизнь человека, совершенно не считающего деньги.
И было бы ещё лучше, если бы это не доставляло проблем. Но в его работе «лучше» бывает редко – обстоятельства часто делают все, чтобы усложнить выполнение задания. Текущее – не исключение.
В номере, в котором останавливается миллиардер, можно заблудиться – и это, разумеется, лишняя головная боль. Слишком много вариантов отхода, слишком сильно распыляется внимание.
- Это не самый лучший вариант, - замечает он, когда входит в то, что должно служить в люксе холлом, но на деле чуть ли не занимает половину площади их с Наташей квартиры. – Сколько здесь комнат?
- Четыре. Или пять, - пожимает плечами Старк, заглядывая за угол – но сосчитать не представляется возможным, он выхватывает только угол овального обеденного стола.
Клинт закатывает глаза и хмыкает:
- Даже если в каждой будет по одному из наших парней, они банально не успеют до тебя добраться – тут же хоть стометровку бегай. Ты серьезно не можешь провести несколько дней в номере, в названии которого стоит, прости за кощунство, слово «стандарт»?
- Здесь нет «стандартов», - ухмыляется Старк и разводит руками. – И других вариантов не было – вы же сами просили, чтобы это все выглядело, как стандартный визит. Извини, Бартон – именно так и выглядят мои стандартные визиты. И скажи спасибо, что я отказался от пентхауса.
Клинт никак не комментирует ни последнюю реплику, ни предыдущие – в чем-то миллиардер прав. От прессы не ускользнуло бы нетипичное для Старка поведение, а лишнее внимание сейчас ни к чему. Стрелку и так казалось, что где-то они просчитались - обычное чувство, когда по плану все было слишком просто. Но Щ.И.Т. был уверен в своем информаторе, и у Ястреба не было оснований не доверять родной организации. Впрочем, как и своему чутью…
Старк, видимо, расценивает молчание за конец разговора и уходит куда-то вглубь номера. Перед этим окидывая стрелка долгим взглядом, но тот уже переключает внимание на положение двери, соединяющей люкс с соседним, «улучшенным стандартом» - если говорить понятиями миллиардера, и все равно слишком роскошным по мнению Клинта. Впрочем, он все ещё не жалуется – кровать, душ, сеть и относительная уединенность все ещё присутствуют. Как и максимальная близость к Старку, и это Бартона более чем устраивает.
Поэтому он и ловит миллиардера на выходе из номера через пару часов – тот выглядит на удивление свежим, словно за плечами нет многочасового перелета.
- Ты собрался… - предлагает Клинт, делая шаг из дверного проема в светлый коридор. Между ним и Старком несколько метров – от двери до двери, и стрелок машинально прикидывает расстояние на случай, если придется удерживать силой. И только после этого мысленно спохватывается – не самая лучшая идея, не самый лучший объект для подобных действий.
- Проветрится? – пожимает плечами Старк.
- Без охраны?
- Ты не поверишь, я без неё ежедневно передвигаюсь.
Клинт чувствует, что начинает злиться – именно по той причине, по которой наличие фотографии миллиардера в папке с заданием изначально вызвало желание отказаться. Старк – ребенок. Большой, избалованный, безответственный и капризный ребенок. Слова Наташи. Но Бартон готов был с ними согласиться сразу же, когда Романофф ещё только делилась впечатлениями от работы «помощницей» в Stark Industries. Лично убеждаться в её правоте у стрелка не было никакого желания. Он усмехается и делает шаг навстречу, даже не собираясь спорить и напоминать, что на всех презентациях и уж тем более в поездках за пределы Штатов, миллиардер не обходится без охраны:
- Видимо, нам следовало обсудить положение вещей до начала всего этого.
Старк даже не дергается – вряд ли понимает, что бесполезно, скорее, просто не понимает, что это значит – и пожимает плечами:
- Если бы я знал, что ваша «миссия», - он не удерживается от воздушных кавычек, - будет предполагать безвылазные вечера в номере, я бы отказался.
- От возможности убрать угрозу в виде человека, у которого более, чем достаточно шансов тебя убить?
- Один мало что изменит, - тихо, почти себе под нос хмыкает Тони и ухмыляется, прежде, чем произвести нарочито тонким голосом: - Мамочка, можно я пойду погуляю?
Клинту очень хочется его ударить.
- Тебе нужен честный ответ? Нет. Было бы лучше, если бы ты остался.
- Это будет выглядеть…
«…подозрительно», - заканчивает за него Бартон. Черт бы побрал Старка и его тягу к развлечениям. Конечно, наверняка расписан весь вечер вперед – попозировать перед камерами там, пофлиртовать с журналистками здесь. Клинт вздыхает:
- Возьми с собой как минимум двух человек – и ты свободен. Не будь идиотом, Старк, - говорит он, когда видит, как тот морщится. – Щ.И.Т. уверен, что мы на шаг впереди, я – нет. И гарантий, что все действительно случится послезавтра, тоже нет.
- Ты когда-нибудь пробовал кадрить девушек, когда у тебя за спиной маячат два накачанных парня?
Клинт хмурится – что-то в фразе цепляет, что-то, выходящее за грань того смысла, что хотел донести миллиардер, понимая, что спор проигран – но распознать, что именно, не выходит. Стрелок мысленно отмахивается и, адресовав Старку взгляд, ясно говорящий «один ты отель не покинешь», усмехается:
- У меня нет необходимости кадрить девушек, они сами приходят, - и скрывается в номере, на ходу отдавая по небольшой рации распоряжение сопровождать миллиардера.
Удивленно округлившихся карих глаз, как и заинтересованной улыбки секундами позже, он уже не видит.
Клинту нравится работать в тишине, пусть сейчас она и прерывается время от времени сообщениями от тех двоих, что он отправил вместе со Старком – это меньшее из зол. Он бы пошел сам, и тогда действительно было бы спокойнее, но вечер уходит на изучение планов номеров и, что важнее, фойе театра, в котором через сорок часов должна была стартовать финальная часть задания. И все действительно кажется простым – стрелок отмечает на плане несколько точек, из которых стрелял бы сам. Завтра, конечно, придется внести поправки, когда появится возможность осмотреться на месте лично, но Бартон уверен, что их будет немного.
Он отвлекается на звук пришедшего сообщения и удовлетворенно кивает, отодвигая телефон на край стола и оставляя послание без ответа. Рядом лежит официальный журнал отеля, в котором стрелок изначально пытался найти схемы комнат, но максимум полезной информации заключался только в метраже пентхауса, которым грозил Старк. И Клинт был действительно готов сказать спасибо – организовать охрану люкса было нелегким делом, что уж говорить про «номер», занимающий весь этаж и площадью больше тысячи квадратных метров. И черт бы побрал архитекторов с их любовью к окнам…
Еще полчаса – и черные контуры схемы оказываются испещрены красными крестами и вопросительными знаками, которые нужно будет проверить завтра, при свете дня. Клинт слышит как хлопает дверь в соседнем номере, кивает сам себе – вернулся – и оборачивается на мини-бар у стены за спиной. Все же минусов у той обстановки, в которую его загнала необходимость работать со Старком, намного больше, чем плюсов. И желание расслабиться – одно из них. Нагнанное комфортом, о котором кричало все, даже в его «стандартном» номере. Согласно журналу отеля он носил название «престиж».
Клинт вздыхает и переводит взгляд на дверь в ванную – тоже способ. Пусть и не такой действенный, как хороший виски. В том, что за дверью мини-бара стоит несколько бутылок именно хорошео виски, он не сомневался. Стрелок встает, потягиваясь, и замирает, слыша стук в дверь. Не входную. Ту, которая соединяла их с миллиардером номера.
Он напрягается, пытаясь проанализировать причины и степень опасности, а потом усмехается, закатывая глаза на собственную привычку сразу рассматривать худший вариант, и вспоминает о том, что там, за дверью, не кто-нибудь, а Тони Старк. И тех минут, что они провели на Манхэттене, как и рассказов Наташи, хватило, чтобы понять – Старк просто делает, часто без причины, только потому, что захотелось.
Но открывает дверь Клинт все равно, отойдя в сторону, и держа в левой руке Глок – небольшое напоминание о Таше, неизменно сопровождавшее на всех заданиях.
- Дорогая, я дома! – заявляет миллиардер, бесцеремонно входя в помещение, и выставляет перед собой бутылку виски. Бартон невольно усмехается, пропуская его – по каким-то иррациональным причинам ему в определенной степени не хочется раздражаться. По каким-то иррациональным причинам ему кажется, что Старк похож на него больше, чем кажется на первый взгляд. А на первый взгляд – они полная противоположность друг другу.
- Я знаю, мне сообщили, - коротко отзывается стрелок, пряча усмешку, и когда сине-зеленые глаза встречают взгляд карих в них только привычная собранность – что бы там ни казалось, выходить за рамки рабочей модели Клинт не собирается. Просто потому, что безответственности Старка с головой хватает и так.
- А мне сообщили, что ты весь вечер просидел здесь. Раз уж тебя не прельщают красоты ночной Женевы, я пришел тебя развлекать.
Бартон думает, что логики в предложении никакой, но это неудивительно – Старк не то, чтобы пьян, однако от трезвости далек. И это ещё один пункт в бесконечный список того, почему так хотелось отказаться от задания. Наверное, Наташа справилась бы с ним лучше. По крайней мере, с той частью, где требовалось быть «нянькой» миллиардера. Но Романофф была приметнее – сам Клинт мог легко сойти за одного из телохранителей Старка, связь с Щ.И.Т.ом было бы практически невозможно отследить. Женщина в рядах охраны вызвала бы интерес, а там уже и нашлись бы люди, способные узнать в Нат Черную Вдову.
- Ты всегда такой разговорчивый?
Клинт качает головой и открывает так и не закрытую дверь шире:
- Не после часу ночи. И я не пью на заданиях.
- Брось. Нас завтра ждут к двенадцати, успеешь проспаться.
Бартон не говорит ему про привычный режим и подъемы в семь утра – не к чему, такие как Старк не понимают. Он просто снова ловит взгляд карих глаз в цепкий захват сине-зеленых и тихо спрашивает:
- Ты готов веселить меня ценой потери концентрации с моей стороны? Цена – твоя жизнь, если ты не забыл.
Миллиардер перестает усмехаться и, сделав несколько шагов в сторону, ставит бутылку на стол:
- Не держи меня за идиота, Бартон. Я знаю, зачем здесь Щ.И.Т. Берите вашего киллера, я не против. Я и согласился-то побыть, как их называют, «подсадной уткой»?, в общем, ты знаешь, только потому что обязан вашему директору за ту инъекцию. И потому что знаю, что защиты лучше брони – нет. А она со мной. Так что делай свою работу, агент Бартон, только не создавай вид, что тебе так уж небезразлична моя жизнь. Я в курсе, как Щ.И.Т. расставляет приоритеты.
Клинт ничего не отвечает. Только смотрит, как Старк, фыркнув что-то себе под нос уходит, и думает, что теперь шансы «сработаться» исчезают окончательно.
Но на следующее утро миллиардер делает вид, как будто вчерашнего разговора и не было. Послушно стучится в дверь между номерами ровно без пяти одиннадцать утра – как и было оговорено ещё при заезде в отель. Отпускает несколько дежурных комментариев, сопровождаемых фирменной усмешкой, не то, чтобы очень смешных, скорее уже просто существующих без отрыва от образа Тони Старка. И Клинт не знает, почему это кажется странным – он то ли ждет извинений, то ли пытается подыскать подходящий момент, чтобы извиниться самому. Но в конце концов решает, что вариант, избранный миллиардером, не так уж и плох.
По крайней мере, когда Старк находит его в переполненном фойе Большого Театра Женевы и протягивает кружку с кофе, стрелок говорит «спасибо» без ещё чувствовавшегося с утра раздражения. И даже с неподдельным интересом спрашивает, как проходит подготовка к презентации.
- Понятия не имею, - миллиардер улыбается во все тридцать два и оглядывается. – Всем этим обычно занимается Пеппер, или те люди, которых она считает достойными. Моя задача – показаться для прессы, а потом поблистать в лучах прожекторов и сказать что-нибудь… да что угодно – их обычно все устраивает.
- Сейчас твоя задача – не высовываться. И дать спокойно работать.
Старк закатывает глаза, всем своим видом выражая, что ему уже надоел этот спор. Хотя по сути он даже и не начинался. Они молчат некоторое время – Клинт пьет кофе, миллиардер просто стоит, спрятав руки в передних карманах джинсов, и чуть раскачивается, перекатываясь с пятки на носок. Бартон опускает взгляд, почему-то всматриваясь в светло-коричневую кожу, наверняка дорогу, а потом вскидывает голову, исследует помещение и замечает:
- У тебя хреновая охрана, Старк.
- Что?
- Опер-группа Щ.И.Т.а будет здесь только завтра, так что сейчас тут всем заведуют исключительно твои парни. Я дал им приказ действовать самостоятельно – я рядом, так что угрозы нет, да и хотелось посмотреть, как они будут работать. Зрелище – не самое радостное. Спуск к лестнице, третий слева поворот, правый выход к партеру, направление к гардеробной – это как минимум. Все эти места без внимания твоих телохранителей, и из всех них можно стрелять. Конечно, с тем исходом, что стрелявшего поймают. Но здесь есть и два… - Клинт задирает голову, прикусывает нижнюю губу и кивает, - нет, три места, откуда можно сделать выстрел, а потом беспрепятственно уйти.
- Какие? – в голосе Старка неподдельное любопытство, но Бартон качает головой:
- Не скажу. Иначе ты завтра туда весь вечер будешь пялиться. Просто имей в виду – либо натренируй, либо смени охрану.
Старку все равно – он не знает даже одного имени из всех восьми человек, составляющих его «защиту», но что-то в тоне стрелка заставляет защищаться:
- Я их расслабил – к тому же на мне будет бронежилет. Собственного производства, та же броня – разве что не стреляет, - он усмехается, немного самодовольно, но больше с выражением «расслабься, ты слишком серьезно к этому относишься». И именно это выводит из себя.
Клинт так и не выпускает из левой руки кружку с кофе, правой обхватывает локоть миллиардера и отступает назад, дергая его на себя, заставляя чуть повернуться и скрыться в тени, бросаемой одной из громоздких люстр. Правой рукой действовать не так удобно, поэтому ему требуется на полторы, или даже две секунды больше, и это слишком много. Если действовать в полевых условиях, когда от скорости движений зависит своя или чужая жизнь. Но для Старка все это явно неожиданность, и сейчас это всего лишь демонстрация собственной точки зрения, поэтому задержка даже в две секунды незначительна, но Клинт все равно делает себе пометку поработать над этим, когда вернется домой. А пока миллиардер не отслеживает даже резкого движения стрелка за спину, и понимает, что произошло, только когда Бартон приставляет к задней стороне шеи дуло вытащенного из-за пояса Глока.
- Ну что, - с усмешкой произносит стрелок и прищелкивает языком, изображая нажатие на спусковой крючок. – Сильно тебе помог бронежилет собственного производства? Или завтра ты будешь щеголять в виде Железного Человека?
Миллиардер чуть ведет плечами – ему некомфортно, и Клинт опускает пистолет, пряча его обратно за пояс.
Через почти минуту напряженного молчания Бартон вздыхает:
- Тот, кого мы должны взять, мне не уступает. Я почти на сто процентов уверен, что он будет действовать на расстоянии, но «почти», Старк, «почти». А твоя охрана сейчас даже не посмотрела в нашу сторону. Поэтому не мешай мне работать, договорились?
Тони примирительно поднимает вверх руки, одними губами говоря недовольное «уговорил», и, услышав как-то очень кстати прозвучавшее «Мистер Старк» с другого конца фойе, уходит. Клинт хмыкает, достает телефон и открывает фотографию плана со вчерашними пометками. Как он и думал, их будет немного.
На мгновение стрелок чувствует на себе долгий, по-настоящему изучающий взгляд – как раз с того направления, куда ушел миллиардер. Но когда, через несколько секунд, стрелок смотрит в его сторону, видит лишь немного дерганное движение темноволосой головы.
часть два. 4197«Зря кипишил», - с усмешкой думает Бартон, наблюдая за тем, как в фойе заканчиваются последние приготовления, и умению мисс Поттс выбирать людей действительно нужно отдать должное – светлые экраны для проекторов и растяжки с логотипом Stark Industries на удивление гармонично смотрятся в золотом интерьере Большого Театра Женевы. Странное место на вкус стрелка для презентации высоких технологий, но поэтому он и всего лишь агент – каким бы статусом его не окрещивал Фьюри – а не глава, или хотя бы не помощник главы, международной корпорации.
Но Клинту нравится новый опыт – по большей части любой. Поэтому и переносить постоянные разъезды было легче – куда проще отправляться, зная, что впереди ждет что-то неизведанное, чем с тоской смотреть на очередную удаленную от Нью-Йорка точку на карте. Опыт не всегда был приятным, но в этом тоже был свой смысл.
Сейчас, когда случай позволил оказаться практически внутри «рабочего дня» Тони Старка, найти в этом свалившемся на голову опыте что-то полезное было сложно. Разве что добавить ещё пару красочных эпитетов в характеристику миллиардера. Но Клинту все равно было интересно – к тому же завтра времени на разглядывание не будет. Завтра. Согласно плану. Согласно полученным от информатора данным.
«Зря кипишил», - ещё раз повторяет про себя стрелок, дожидаясь, пока Старк закончит интервью – официальная часть начнется чуть меньше, чем через сутки, но вид журналистки и уставившийся куда-то значительно ниже её лица взгляд миллиардера, говорит лучше любых слов, почему ей было сделано исключение.
Все идет по плану. И все же Клинта не покидает одно из самых неприятных ощущений, которые только могут быть у агента в разгар задания – словно они что-то упустили. Отдел разведки, Фьюри, он сам – что-то прошло мимо них, и теперь поздно исправлять. Только ждать, когда ударит. Со всей силой. Как обычно бывает в таких случаях – оглушающим взрывом.
Взрыва нет. Зато есть звук выстрела. Со стороны гардеробной. И следом, почти одновременно, в тот момент, когда Бартон рефлекторно разворачивается в направлении источника звука – женский крик. Первая реакция – поднести ко рту запястье с переговорным устройством, встроенным в часы, чтобы отдать охране приказ увести Старка. Вторая – выматериться прямо в микрофон, забывая о том, что сейчас его слышат сразу восемь человек, потому что миллиардер уже несется в направлении гардеробной.
- Идиот, - выдыхает Клинт, бросаясь следом.
У Старка нет оружия, и выяснить – присутствовал бронежилет сейчас или существовал лишь в теории на завтрашний день, так и не получилось. Старк – действует, потому что хочет, импульсивно и не думая. Старк – безответственный кретин, которому всегда хочется быть в центре внимания. И Бартону следовало отказаться от задания. Потому что сложно защищать того, кто так активно пытается влезть в самое пекло.
Стрелок даже не успевает отслеживать ход мыслей, они идут фоном, почти неосознанно, на переднем плане сейчас привычная схема действия Ястреба. Тот момент, когда всего за считанные доли секунды включается агент, готовый к тому, что умеет лучше всего. Охота.
Но добычи нет. Если улыбающийся, почти неприлично ржущий Старк, сидящий на обитой бордовым велюром скамейке, активно водящий чем-то белым перед лицом незнакомой Клинту девушки. Она полулежит на свободном месте, и чрезмерная бледность на худом лице прямо говорит об обмороке.
Бледность. Белый. Красного нет.
Он останавливается в нескольких метрах от миллиардера, моргает, делает глубокий вдох и понимает – ложная тревога. Накрутил себя сам, накрутил Старка.
«А охраны все так и нет. Серьезно, этих парней мало просто уволить… По-хорошему, отправить к Гэри на пару тренировок», - мысль случайная и совершенно некстати, но стрелок привык к этому – своего рода защитная реакция. И этих мгновений хватает, чтобы миллиардер перестал ржать и ответил, почти синхронно с все же решившимся на вопрос Клинтом:
- Что случилось?
- Театр!
- Что?
- Театр, Бартон, театр, - Старк снова смеется и переключает внимание на начавшую приходить в себя девушку. Стрелок только сейчас видит выдающийся живот и переспрашивает:
- Театр?
- Ну да. Здесь рядом старая малая сцена – почти не используется, но мы заняли основной зал, поэтому на эти дни там репетиция. Знаешь, что они ставят? «Евгения Онегина». Ты ведь знаешь? А слышимость тут отличная – сцена же прямо за стенкой. В общем, дуэль состоялась, кого-то убили. Как минимум сотню нервных клеток – моих и вот этой впечатлительной, - Старк выразительно косится на округлый живот, - дамы.
Клинт бы рассмеялся. И правда, нелепо все. Ровно та история, которая идеально подходит для того, чтобы в последствие стать агентской байкой. Из тех, что рассказывают в больших компаниях вместо анекдотов, завершая под дружный и не совсем уже трезвый хохот.
Бартон и правда бы рассмеялся. Если бы не одно «но». Дело всегда в каком-то незначительном на первый взгляд, но всегда таком важном «но». Он дожидается, пока Старк не передаст уже начинающую возвращать на щеки румянец девушку подоспевшему дежурному врачу. Дожидается, когда они, словно по какому-то благоволящему стрелку стечению обстоятельств, останутся одни – врач и два человека из персонала театра уводят девушку на улицу за свежим воздухом. Дожидается, пока миллиардер, не переставая время от времени смеяться, подходит к нему на достаточное для маневра расстояние. Дожидается даже фирменной усмешки и начала фразы, которую все равно не слышит. Потому что отводит в замахе руку и бьет. В последний момент только вспоминая, что у Старка завтра презентация, и резко уводя кулак вниз, от скулы, впечатывая его в солнечное сплетение – несильно, больше для того, чтобы снова доказать свою точку зрения. Но миллиардеру хватает, и Клинт с каким-то удовлетворением, слушает сдавленный стон и рефлекторный кашель, когда тот сгибается пополам.
А первый из телохранителей появляется только спустя пару минут.
В отель они возвращаются молча. Клинт сидит на переднем сиденье рядом с водителем и никак не реагирует на недовольный взгляд Старка, сверлящий затылок. Говорить не хочется – как и извиняться. Как и объяснять, почему и за что. А ведь придется, потому что миллиардер не понял. И это хуже всего.
Холл, лифт, коридор – тоже молча. И стрелок уже надеется отложить разговор до утра, но Тони ту часть охраны, которой предписано все время быть рядом, в свой номер, а сам решительно заходит в соседний вслед за Клинтом. Закрывает за собой дверь, кидает взгляд на так и не тронутую бутылку виски и останавливается у входа, скрещивая руки на груди.
Бартону очень хочется выбрать тактику игнорирования – и даже посмотреть, насколько Старка хватит. Стрелок готов поспорить, что он не успеет даже начать раздеваться и готовиться к душу. Но это было бы игрой, а Клинт все ещё слишком хорошо чувствует злость, чтобы вот так просто показывать себя с той стороны, которую знали лишь те, кому довелось работать с Ястребом долгое время.
- Ты не хочешь объяснить? – миллиардер наконец не выдерживает – его и правда не хватает надолго. Бартон только успевает положить Глок на столик рядом с кроватью. Медленный разворот – и сине-зеленые глаза выхватывают упрямый взгляд карих.
- Я предупреждал – не мешай мне работать. Какого хрена ты туда поперся?
- Мне досталось из-за недоразумения?
- Не строй из себя идиота, Старк. Мы оба подумали об одном и том же, и репетиция долбанной оперы – явно не оно. Да, повезло, случайность. А могло оказаться и то, от чего я, пусть, как ты считаешь, по официальной версии должен тебя уберечь. Но ты как будто специально лезешь под пули.
- Я с броней, кейс с ней – был в радиусе действия. Ты действительно думаешь, что я полезу куда-то с голыми руками? Клинт усмехается и качает головой, отвечать бесполезно – Старк действительно не понимает. Это нормально, он и не должен. Несмотря на вчерашнее ощущение, они все же слишком разные, чтобы хотя бы просто уметь договориться. Хорошо, что это всего лишь пара дней, и завтра все закончится. А сейчас нужно просто сделать вид, что разговор окончен и выпроводить миллиардера – извинений он все равно не дождется.
Но Старк решает по-своему. Лучшим вариантом для него, да для всех даже, было бы просто уйти. И утром снова делать вид, что ничего не было. Идеальные рабочие условия. Которых у Ястреба не было слишком давно. С чего бы им появляться сейчас?
Тони поджимает губы и добавляет:
- Хватит решать за меня – я как-то справлялся все это время и без вашего присмотра.
Клинт не выдерживает.
- Да, конечно, ты, Старк, герой. Поздравляю. Только запомни на эти несколько дней, потом можешь выбросить из головы, когда вернемся, да даже когда я скажу, что все закончилось – ты герой в Афганистане, своем Экспо Центре, на Манхэттене, в компании, где угодно – мне, честно говоря, плевать. Делай, что хочешь – спасай людей, снимай котят с деревьев, рискуй жизнью. Но не сейчас. Сейчас – ты мое задание. Моя ответственность, если хочешь. И если я возьму Уилшера, а ты в процессе сдохнешь – я выполню это задание. А этого недостаточно. Я делаю свою работу хорошо или вообще не делаю. А хорошо она будет выполнена, если получится не угробить тебя в процессе. И у меня получится, я хороший агент, Старк. Но не когда мне мешают работать. А ты именно этим и занимаешься!
Клинт не хочет кричать. Не собирался. Но все равно именно это и случается – он слишком распаляется в процессе. И единственное решение, которое кажется подходящим – уйти, не дожидаясь ответа. И хлопнуть дверью. Глупый, лишенный смысла жест, но все другие способы вымещения злости находятся по другую сторону Атлантики, либо недоступны ввиду завтрашнего дня. Поэтому вместо стрельбища, Наташи и стакана виски Бартон хлопает дверью собственного номера.
Старк стучится в стекло балконной двери – это Клинт видит, когда оборачивается на звук. В комнате светло, поэтому лицо миллиардера видно более, чем хорошо. Пришел извиняться. Стрелку не особо нужны извинения, он и сам не должен был – с любым бы другим не стал, скорее просто усилил бы охрану накануне вечером, запретив покидать комнату. А случившееся в театре прокомментировал бы сухим «делай, что хочешь, я снимаю с себя ответственность». Но Старку почему-то хотелось объяснить, хотя Бартон и знал, что тот не поймет. Но все равно решил «попробовать», так как умеет. Наверное, совместная защита Манхэттена все же давала больший отпечаток, чем он думал.
Сине-зеленые глаза находят взгляд карих, и Клинт пожимает плечами – безмолвное «входи, если так нужно».
- Ты платишь за номер, - добавляет он, когда Старк переступает невысокий порог. По сути, это даже не балкон, а терраса - слишком большая на вкус стрелка – та ее часть, которая принадлежит люксу. Но перегородка, отделяющая территорию от куска, отданного соседнему номеру, при желании не остановила бы и пятилетнего ребенка.
Поэтому два часа назад, оставив миллиардера за громко хлопнувшей дверью, Бартон возвращается к себе через люкс Старка. И заметив его фигуру, все ещё стоящую у входа, остается на балконе – свежий воздух помогает успокоиться, да других вариантов у него все равно нет. Каким бы придурком не был объект задания, бросать его – совершенно не в стиле Ястреба. И только потом Клинт понимает, что сам невольно сместил акценты «объекта». В папке с заданием под этой графой шел Уилшер.
- Я не знал, что ты так серьезно к этому относишься, - просто говорит миллиардер, и стрелок снова пожимает плечами. Он не жалеет о сказанном, у него вообще нет такой привычки, но не признать, что идея была не слишком уместной – нельзя.
- Но, готов поспорить, ты никогда не защищал Железного Человека, - продолжает Старк, делая осторожный шаг вперед. Словно ожидает нападения в любой момент. Клинт закатывает глаза и, хмыкнув, все же отзывается:
- Железным Человеков будешь, когда, не дай бог, окажешься у меня в напарниках. Сейчас ты делаешь то, что тебе говорят. Фьюри должен был об этом сказать.
- Да, что-то такое упоминал. Его сложно воспринимать серьезно – глаз очень отвлекает.
«Клоун», - думает Бартон, вспоминая рассказы Таши о поведении миллиардера на Хэлликерьере. Но получается как-то беззлобно.
Тони все же доходит до вытянутого, больше напоминающего шезлонг, кресла, в котором разместился стрелок, и опускается на соседнее:
- И не дай бог? Я думал, мы неплохо сработались?
Клинт непонимающе хмурится – что именно из всех их непродолжительной миссии могло создать впечатление «неплохо сработались»? А потом вспоминает – Манхэттен - и качает головой:
- Ты помнишь в деталях, что там было? Можешь не врать, по глазам вижу, что нет. Адреналин, желание выжить, инстинкт – но никак не способность работать в команде. Ты бы тогда и с Нат сработался.
- Она меня не любит?
- Абсолютно, - усмехается Клинт, и это почему-то топит лед. Настолько, что ему даже хочется извиниться за удар там, в театре, хотя он и знает, что Старк в полном порядке – рассчитывать силы стрелок умеет лучше, чем кто-либо другой. – И дерьмовая все же у тебя охрана, - вместо этого говорит он, поднимая взгляд в ночное небо.
Миллиардер видимо расслабляется. Кажется, он из тех людей, которым нужно поскорее избавиться от причины конфликта и дискомфорта. Это немного удивляет – главе многомиллиардной корпорации вряд ли приходится ежедневно купаться в любви и доброжелательности окружающих. Впрочем, снова Манхэттен – Клинт постоянно про него забывает.
- Это отсутствие Хэппи сказывается, - говорит Тони, и Бартон тратит несколько секунд, чтобы найти в ворохе информации о миллиардере, связь со знакомой фамилией. Вспоминает. Красочный рассказ Таши тоже – и приходится делать усилие, чтобы не рассмеяться. Нет, Хэппи, конечно, смог бы после курса тренировок войти в состав одной из опер-групп Щ.И.Т.а, но этого было недостаточно.
- Почему ты не взял его с собой?
- Не хочу, чтобы он был моей ответственностью, - Старк усмехается, но карие глаза смотрят серьезно. Клинт думает, что, может быть, он и ошибся, поставив на миллиардере лейбл «не поймет». Но ничего не отвечает, позволяет присутствующей здесь все два часа его одиночества тишине снова вступить в свои права. Возвращаться к прокручиванию по деталям завтрашнего вечера уже нет смысла – Старк прервал его как раз в той точке, когда пора было остановиться. Дальше получилось бы только во вред. К тому же, Уилшер никогда не действовал строго по часам, потому и все предыдущие попытки взять его оканчивались неудачей.
- Сегодня у тебя тоже «сухой» закон?
Клинт усмехается и кивает:
- Если за тобой придут ночью, моя трезвость – в твоих же интересах.
- Ну спасибо. Я, по-твоему, теперь должен спокойно спать?
- Разумеется, - Бартон отвечает практически хладнокровно – в этом он действительно уверен. Когда ему не мешают, он на самом деле хорошо делает свою работу. Пусть убивать у него получалось и лучше, чем защищать.
Старк не отзывается, замолкает, и Клинт снова чувствует на себе изучающий взгляд. Наконец понимая его природу – такое сложно с чем-либо спутать. И единственное, что чувствует в ответ – удивление: этого в отчете Таши не было. А слухи о миллиардере он никогда не изучал. И все же, ошибиться сложно. Почему-то это кажется странным – Бартон никогда особо не скрывал готовности снять напряжение что с парнями, что с девушками, возвращался он все равно неизменно к Наташе. Но это Старк, и его изучающий взгляд, ясно говорящий о том, что миллиардер сейчас именно что оценивает. Нравится или нет.
Ощущение взгляда тяжелеет.
Нравится.
Это ничего не меняет – он на задании, поэтому все, не касающиеся его мысли, жестко пресекаются, не успев развиться. Но сам интерес миллиардера… любопытен, и единственная оценка, которую позволяет себе стрелок: короткий вывод – он не уверен, что в другой ситуации отреагировал бы иначе. Не игнорированием.
Старк ждет ещё несколько минут. Клинт не знает – осталось ли его собственное открытие незамеченным или нет, но выяснять не собирается.
- Я пойду, - говорит Тони после непродолжительного молчания и поднимается. Бартону хочется опустить голову и посмотреть, есть ли на лице миллиардера разочарование, но сдерживается. Любопытство – совершенно не то, что требуется от агента его класса.
Где-то здесь нужно все же извиниться или сказать что-нибудь ободряющее, но Клинт только кивает, не отрывая взгляда от темного неба. На то, чтобы обсудить задание у них будет ещё половина завтрашнего дня, а остальному лучше остаться невысказанным.
Старк, кажется, действительно понимает. Спокойно выслушивает план действий, задает несколько уточняющих вопросов, повторяет за стрелком маршрут своего передвижения по залу, переставляя красный флажок на схеме фойе – в общем, ведет себя так, как Клинт от него совершенно не ожидал.
А может быть, просто боится за собственную жизнь. Обычно в это время они и начинали, те, кому приходил выступать в роли «наживки». За несколько часов до начала неизменно приходила паника. Некоторые даже срывались, отказываясь.
Миллиардер пока что молчит, но Бартон видит его напряжение. Оно естественно – несмотря на кейс с броней, несмотря на уже ждущую их в Большом Театре Женевы опер-группу Щ.И.Т.а, несмотря на Ястреба рядом, который очень хочет выполнить свою работу хорошо.
Но он ошибается. Старк выдает причину нервозности уже на пути к цели. Трогает Клинта за плечо, потянувшись с заднего сиденья, и, когда тот оборачивается, спрашивает, цепляя сине-зеленые глаза сосредоточенным взглядом карих:
- Ты говорил, что все может начаться в любой момент, раньше, чем по данным вашего информатора. Если не во время банкета, а во время презентации?
Бартон усмехается – немного жестко, но сейчас это сложно контролировать, он уже предельно собран, Ястреб готов к охоте:
- Я буду в зале. Замечу его раньше, чем он до тебя доберется.
Миллиардер качает головой:
- Не до меня. Ты же знаешь, сколько там будет людей. Если…?
Клинт не дает ему закончить, коротко хмыкает, с удивлением отмечая «вот она, ответственность Тони Старка», и медленно произносит:
- Мы постараемся этого не допустить.
Это максимум, на который он способен. Никаких гарантий, тем более, никаких обещаний. Этому он научился ещё в первые годы работы в Щ.И.Т.е.
- И на том спасибо, - неожиданно улыбается Старк. И стрелок думает, что, может быть, он рано поставил крест на возможности сработаться.
Он даже не знает, презентацию чего именно сейчас проводит Stark Industries.
«Нужно будет потом спросить», - ставит мысленную отметку Клинт, продолжая из-за кулис следить за залом – место хорошее, все просматривается как на ладони, кроме двух точек – по обоим краям сцены, на них угла обзора банально не хватает. Но там уже дежурят по два оперативника Щ.И.Т.а. Стрелку нравится перед важными миссиями делать для себя такие «зарубки» на будущее – мелкие, незначительные, им только предстоит осуществиться, и именно это важно. Бартон кидает короткий взгляд на часы – девяносто три минуты. Ещё семь, и Старк уйдет со сцены. Небольшая передышка – для них обоих – и пресс-конференция. Помещение небольшое, закрытое, будет легко. А дальше – основная часть. Уже оборудованное под то ли банкет, то ли фуршет фойе – и ещё больше внимания со стороны самого стрелка и опер-группы Щ.И.Т.а. На охрану миллиардера Клинт предпочитает не рассчитывать.
Шесть минут. Он ведет плечами - колчан со стрелами отзывается легким стуком наконечников о стенки – и на несколько мгновений перевод взгляд на Старка. Тот стоит в свете софитов, вполуоборот к залу, за спиной экран, принимающий изображение с проектора. На миллиардере бронежилет – в этом Бартон убедился лично перед отъездом – и единственная незащищенная зона, вызывающая опасения – выглядывающий из-под ворота белоснежной рубашки участок обнаженной шеи. Клинт бы стрелял именно туда. Как раз, если вспомнить план зала, по прямой линии идеальное место – балкон на последним ярусом. Бывший на протяжении всей презентации пустым – заняты оказались лишь партер и бельэтаж.
Стрелок на автомате прочерчивает линию выстрела и замирает, увидев на балконе движение. Прикрывает глаза на мгновение, воссоздавая перед глазами исписанный отметками план зала – пятый балкон слева, на стене над последним рядом сидений как раз выход в вентиляционную шахту. Черт.
- Старк, двигайся, - рявкает он в микрофон, врываясь в эфир между координатором презентации и миллиардером. Последний едва заметно вздрагивает – скорее всего от неожиданности, потому что ему хватает выдержки невозмутимо и практически естественно начать движение к противоположному краю сцены и не посмотреть при этом за кулисы. Туда, где Бартон уже вскидывает лук.
В плечо, он целился в плечо. Задача – взять, не убить. Поэтому выстрел – лишь отвлекающий маневр, попытка выиграть несколько секунд, пока Уилшер справляется с болевым шоком. Но Клинт его недооценивает, к тому моменту, когда он, одновременно с половиной состава опер-группы оказывается у балкона, на светлом бархате сиденья остается только красный след.
- Кто со Старком? – спрашивает Бартон, пересчитывая оперативников – четверо. Должно хватить.
- Броня со Старком, - жизнерадостно откликается миллиардер в микрофон, и стрелок чертыхается – действовать как можно тише, не привлекая внимания. Появление на сцене Железного Человека отсутствием внимания точно не назовешь.
- Расслабься, Леголас. С импровизацией у меня все в порядке. Где там ваш Уилшер?
Клинт молчит – один удар сердца, второй. Это неправильно, это против всех возможных приказов и дисциплины. Но это Старк. Который, как ни крути, совершенно не подходит под определение нормального объекта задания.
- Крыша, - выдыхает стрелок. – Остальные выходы под нашим контролем. Только задержать, - добавляет он, не совсем уверенный, что миллиардер его услышал.
Но когда они врываются на освещенную уличными прожекторами крышу, первое, что видит Бартон – вяло трепыхающегося в железной хватке парня.
«А Старк гуманист», - совершенно некстати думает Клинт, замечая, что Железный Человек держит «добычу» за неповрежденное плечо.
- Признайся, что ты был неправ, - уже в третий раз говорит миллиардер, в буквальном смысле не давая Бартону пройти к выходу – Уилшер сдан в руки опер-группы, и через несколько часов они уже будут в небе на пути к Нью-Йорку и базе Щ.И.Т.а. Клинту ещё необходимо пережить остаток фуршета, или банкета – он так и не определился, – и доставить Старка к Фьюри – та часть работу, которую стрелок ненавидит. Отчеты и необходимость пояснять, почему вдруг Железный Человек оказался непосредственным участников операции. Санкций, разумеется, не будет, но исписать несколько страниц его заставят.
- Как ты ушел со сцены? – вместо ответа спрашивает Бартон, по привычке все равно просматривая фойе. Но замечает только абсолютно бездарно рассредоточившихся по периметру телохранителей Старка. О том, что все закончилось, их никто не предупредил.
- Сказал, что мне звонит Пеппер, - миллиардер хитро улыбается и залпом допивает шампанское из длинного бокала на тонкой ножке.
- Они на это купились?
- Почему нет? Мы производим впечатление хорошей пары.
- Производите?
Тони пожимает плечами и озирается в поисках официанта. Шампанское – явно не то, что нужно. В конце концов, если бы не «зоркость» Ястреба, этот Уилшер мог бы и выстрелить.
- Ты и сейчас не хочешь выпить? – спрашивает он, выхватывая взглядом импровизированный бар у стены – для хозяина мероприятия там должно найтись что-нибудь покрепче.
Клинт на мгновение задумывается: в вопросе ответ на его собственный, и вместе с тем предложение - продолжение того изучающего взгляда. Бартон качает головой:
- Нет, сейчас я хочу в душ и спать.
- Тогда увидимся завтра утром. Я думаю, моя дерьмовая охрана справится с последней парой часов.
Он уходит, и Клинт почти с полминуты смотрит ему вслед, думая, что не успел спросить о сути презентации.
Тот, кто открывает дверь на стрельбище, очень старается не шуметь. Но Бартон, разумеется, слышит. Тратит несколько мгновений на оценку шагов – в них скорее неловкость, чем желание оказаться незамеченным. Клинт выдыхает и на время отключается от внешнего мира, снова возвращая всю концентрацию выстрелу.
Стрела входит рядом со своей сестрой-близнецом, и Ястреб слышит полувосхищенный свист. Оборачивается.
- Старк?
- Я решил, что можно. Хотя Фьюри предупреждал, что ты можешь и в морду дать, если тебя побеспокоить. Но я подумал, что у меня уже есть аванс, - он усмехается, так и оставаясь стоять, прислонившись к стене у входа.
- Это было всего один раз, - откликается Бартон, опуская лук. – И тогда я был слишком далек от спокойствия.
- А сейчас ты спокоен?
- Ну, как ты можешь заметить – фингала у тебя под глазом пока ещё нет, - Клинт почти улыбается – сейчас он и правда спокоен. Директор даже не стал комментировать конец операции, отмахнувшись облегченным «Учитывая, что во всем этом принимал участие Старк – я готовился к худшему». Уилшер оказался там, где и должен был – в недрах бесконечных коридоров Щ.И.Т.а, предоставленный выбору – работать на Фьюри или забыть о том, как выглядит город за пределами стен базы. И, самое главное, та часть задания, которую Клинт опасался больше всего – все прошло без огласки, никто даже и не заметил ни его выстрела, ни появления Железного Человека. Ну и Старк выбрался из всего этого живым. После хорошо выполненной работы Бартон всегда чувствовал себя спокойным.
- Больше ста метров, - вдруг говорит миллиардер. – Длина зала.
- Сто тринадцать, - на автомате поправляет стрелок.
- Сто тринадцать с половиной. Как ты… это сделал?
- Что именно?
- Попал в него, - в голосе Старка не… изумление, нет. Клинт прислушивается и сам с удивлением распознает в нем что-то напоминающее… восторг.
- Я не знаю, - говорит он. – Не думал об этом.
Тони, кажется, этот ответ устраивает. Он кивает, продолжая рассуждать о том, что сам всю жизнь имел дело с оружием, да и сейчас в броне все завязано на технике и искусственном интеллекте, и, прицел у него, конечно, шикарный, но все лавры по большому счету нужно отдать исключительно Джарвису.
Бартон терпеливо дожидается конца тирады, одними губами спрашивает «все?», и получив в ответ немного неловкую усмешку, разворачивается, чтобы сделать последний выстрел. В самую дальнюю мишень.
Окружающий мир снова переходит в режим «выключено». Но взгляд Клинт все равно чувствует. Потому что давно привык – сомнение, недоверие, нежелание признавать, что он может. Все это было, и в цирке, и в Щ.И.Т.е. Здесь – особенно. Почти каждый, кто оказывался с ним на стрельбище впервые, одаривал его этим взглядом. Исключения, конечно, были – Таша, которая к этому моменту уже просто знала, на что он способен. Фьюри, разумеется – иначе стрелка бы тут не было. И Фил – он всегда знал, что нужно сказать…
Миллиардер сейчас тоже смотрит по-другому. Бартон даже позволяет себе на несколько мгновений сосредоточиться на этом ощущении, пока не понимает, теперь удивляясь по-настоящему. Старк смотрит на него с уверенностью – что Клинт не промахнется. Как будто не ждет точного попадания, а даже знает – что оно будет. Именно то чувство, с которым стреляет сам Ястреб.
- Круто, - коротко комментирует Тони, когда стрела – Бартон понимает ещё по выстрелу - вонзается в центр мишени. И даже не идет к биноклю, чтобы проверить.
Клинт кладет лук перед собой, поворачиваясь к миллиардеру всем телом. И снова чувствует тот, другой взгляд. На этот раз не оценивающий, скорее, призванный его обладателя все же признать - нравится.
Он выдыхает – чуть резковато, прикрывая глаза, думая, что, разумеется, Старк не может не быть привлекательным. Это признавала даже Наташа. Хотя представить, что миллиардер будет согласен оказаться в роли принимающей стороны, было сложно, ведь не думает же он, что способен уговорить стрелка…
Бартон усмехается собственным мыслям – их ход лучше любых слов говорит, что он как-то незаметно для себя сдался. Всего лишь допустил возможность, конечно. Но этого для него уже достаточно.
Он догадывается о сути вопроса, ещё до того, как Тони открывает рот:
- Может, все-таки выпьем вместе?
Клинт вздыхает, улыбаясь:
- Ты, Старк, и мертвого уговоришь…
@темы: свое
